Хозяйка Кладбища

— Держи ее! Наверняка она дневник и украла!

Какой, к дьяволу, дневник? Я тут мимо прохожу! Совершенно случайно! Я зашарила руками по обе стороны от решетки и нашла, что искала.

Камни утопли в стене, но ничего не произошло. Я потыкала ещё раз, но безрезультатно. Мужики с факелами уже были почти рядом, и желтый блик упал на стену. Буквы около выхода были другие!

Нажав на них в нужном порядке, я услышала скрежет решетки.

Вы улучшили навык «Тайное знание» на один уровень.

Чаще решайте загадки, и вам откроется неведомое.

— Стой, дрянь! — услышала я, выскользнув наружу, едва только решетка отползла на несколько сантиметров.

Вы вернулись в город.

Ну хоть что–то хорошее!

Я побежала по улице, надеясь оторваться от погони. Дома на улице были низкие, одноэтажные. Они плотно примыкали друг к другу, не позволяя свернуть.

На первом же перекрестке я порскнула в сторону, но запнулась ногой о камень.

— А–а–а! — заскулила я от боли в лодыжке. Чертова каменная мостовая, чертовы деревянные ботинки! Я же теперь не то что бежать, я и ковылять не смогу.

Они даже бежать не стали, просто подошли. Трое крепких мужиков, с оружием и факелами, окружили меня.

— Ну что, сучка, сама отдашь или нам придется выбивать его из тебя? — поинтересовался старший из них.

— Но у меня ничего нет! — я покачала головой и подняла пустые руки.

— Кошелек–то есть. Мы ж не неучи неграмотные, знаем что это такое. Давай вытряхивай! А не то… — мужик сунул мне в лицо факел. Пахнуло жаром и чадом горячей промасленной тряпки.

— Нет у меня ничего, — проскулила я, держась за лодыжку.

— Шорх, Терх, хватайте ее. Не хочешь по хорошему, девка, у нас найдется чем тебя расшевелить.

Названные по именам преследователи подошли, без всяких разговоров заломили мне руки за спину и подняли повыше. Идти я не захотела. Пусть волокут, если надо.

Старший вцепился мне в волосы, сбив косынку, и подтянул к себе. В свете факела стала видна подсказка над его головой

— Ниче, девка, твой герб тебя не защитит. Хозяйка враз тебя расколет. — Он размахнулся и ударил меня по лицу. Во рту появился солоноватый привкус крови.

Домек махнул своим:

— Тащите ее на бухту. Хозяйка разберется.

Потащили меня, к моему удивлению, вовсе не в порт. А на рыночную площадь. И там — в небольшое здание, находящееся на стыке всех трех районов города — богатых, середняков и бедных. С умом место выбирали, да. Вывеска гласила, что это «Торговое представительство «Лилейная пастила“».

Меня втолкнули в заднюю дверь и поволокли вниз по лестнице. Среди бочек, мешков и ящиков стояла клетка, сейчас гостеприимно распахнутая. Туда меня и впихнули.

— Посиди, подумай, сука. Хозяйка поутру придет, и для тебя же будет лучше сразу отдать ей дневник мастера.

Лязгнула дверца клетки, щелкнул замок. Старший унес с собой и факел, оставив меня в кромешной темноте.

Нога болела. Сесть в клетке нормально не получалось — прутья больно упирались в спину или ноги. Я попробовала покачать клетку, но она, похоже, была намертво прикручена к полу. Зато мои руки свободно проходили сквозь прутья решетки.

Так, еще рано паниковать, — успокаивала я себя, пытаясь понять на ощупь, что же меня окружает. В одном из мешков была какая–то травяная труха, в другом ящике лежали непонятные деревянные обрезки. Острые, зараза!

Я сунула палец в рот, высасывая занозу. Других способов медицинской помощи тут не предвиделось. Черт, хоть бы как, но видеть.

Фонарь в поясе словно ждал. Я провела ладонью по гладкой черепушке, и свеча внутри тут же зажглась. От свечи, правда, осталось меньше трети. На всю ночь точно не хватит. Но хоть какой–то источник света.

А ведь интересно, те люди в проходе в стене меня увидели только когда фонарь погас. В самом начале они наверняка тоже смотрели через решетку, но меня не видели. Я покрутила фонарь в руках, заглянула в пустые глазницы, перевернула и потрясла — и отметила, что свечной воск не капает. Хотя должен был. Как там на рынке торговка говорила — вещь колдовская, зачарованная. Проведя пальцами по гладкой кости, я нащупала за верхней челюстью что–то вроде рычажка, и нажала на него. Надеюсь, это были не носовые косточки, и все не зря. Свет фонаря сменился с зеленого на голубой и появился таймер на пять минут.

Снаружи раздались шаги, громыхание ключей в замке — и яркий свет факела меня едва не ослепил. Я отползла подальше от входа в клетку, заслонив лицо рукой, в другой же держала свой фонарь.

В комнату вошли двое — давешний старший троицы, и женщина. Высокая, рыжеволосая, в ярко–зеленом платье, подчеркивающем фигуру.

— Ну и где она, Домек? — спросила женщина.

Домек, старший троицы, вытаращил глаза, глядя прямо на меня.

— Я сам сунул ее в эту клетку, хозяйка. И запер. Вон, и замок висит… — ответил он.

Я молчала, стараясь понять, у кого галлюцинации: у меня или у пришедших?

— Как, говоришь, девку звали? — спросила женщина.

— Юдифь Аджаи. Гробокопательница вроде, — ответил Домек.