Хозяйка Кладбища

— Как мы все знаем, сегодня нас покинул Рауль Ульфберт, — сказал Письмоводитель Родари. — Поэтому его кандидатура снята с голосования по должности Помощника канцелярии. Таким образом остается единственная кандидатура — моя! Нет необходимости в каком–либо обсуждении и голосовании.

Надпись над его головой мигнула и изменилась.

— Продолжим заседание, — сказал теперь уже Помощник канцелярии. — Поскольку освободились должности Письмоводителя, то сегодняшние кандидаты могут занять их обе! Выдвигаются следующие кандидаты…

Пять минут обсуждения — и я получила следующую должность. А вместе со мной продвинули и какого–то Шпиона, чье имя мне ни о чем не говорило.

Вернувшись в холл, я привычно отстояла очередь к клерку приемной, и сделала сразу два дела: купила новый титул (5000 марок, «Свободная гражданка», можно избираться на должности с первого по четвертый уровень) и подала на следующую должность — Командующий городской стражей (еще 2250 марок). Как выяснилось, подавать заявку можно было на любую должность одного уровня, достаточно избраться на любую из нижестоящих. А вот к следующей намеченной цели следовало подготовиться — ведь в городе уже есть Командующий. И значит, на автоматическое повышение мне не грозит. Придется умасливать тех, кто будет меня избирать — трех Десятников и двух Капитанов стражи. Две женщины, трое мужчин. Один браслет, одна поэма. Духи — на всех.

Стоило мне выйти, как рядом с моим плечом вырос Клин.

Поэму купить оказалось довольно легко — брат Джованни был на своем обычном месте. А вот у парфюмера нужных мне духов не оказалось, зато в расположившейся рядом палатке лекарей я увидела мыло — незаменимая для меня вещь! Ведь «Кладбищенская вонь» меня так и не покинула, хотя, слава богу, и не усиливалась последние дни. Прикупив его, я отправилась домой.

К Раулю.

Признаться честно, скорбеть я не могла — все–таки я отделяла игроков от персонажей-НПС, и эмоционально не привязывалась. Грызло только то, что у меня отобрали то, что я считала своим.

Дом у Рауля оказался на улучшении — из второго ранга на третий, доступный от ранга Аристократа.

Вот интересно, дом и деньги я унаследовала, — а титул, как был, так и остался тот, который я купила сама. Теперь уже «Свободная гражданка».

Каменный дом оказался похож на мой. Даже лучше. Я нашла взглядом подсказку дома и перенесла свою резиденцию сюда, оставив второй дом как запасной. И тут же почувствовала странное ощущение потери чего–то важного, словно в том доме было что–то ценное специально для меня.

А ведь и вправду, тот дом меня привлек сам, в самый первый день. И я ни разу не осмотрела его с фонарем, хотя стоило бы.

Но пока заниматься этим не получится. Я вошла в новый дом, и сразу оказалась в большой комнате–гостиной, в дальней части которой были две двери. В центре же стоял на лавке гроб с Раулем. И когда только Клин успел позаботиться об этом.

Едва я встала рядом с покойным, как в дверь постучались.

— Клин, открой, — попросила я.

И потянулась цепочка соседей, знакомых Рауля, его бывших работников, собутыльников и бог знает еще кого. Я стояла с самым печальным видом, изредка роняя слезы, и принимала все положенные случаю соболезнования.

— Такой хороший человек был, — прижала платочек к глазам соседка из дома напротив.

— Работник–то какой был! Кузню сам возвел, один, без семьи! — повздыхал крупный мужик, наверное из бывших работников.

— Да, оружие его было лучшее в городе! Кто ж знает, что теперь будет, говорят, кузню–то его до основания снесли!

— Не снесли, а пожгли! И убили–то его как раз там… — вклинился в поток суждений еще один подошедший мужик.

У меня рябило в глазах, а перед глазами плыло, я только едва успевала печально вздыхать на каждое заявление.

— Кто пожег? Кто убивец–то? — спросил еще один человек, похожий на стражника.

— Так это, вроде куркурент его! Форжерон, из гербовых… — прошушукали откуда–то со стороны.

— Да, с гербовыми связываться — себе дороже.

— Вот и Рауль тоже, он–то поди рассчитывал, что жена в силу войдет, и он убережется. Ан нет…

— Девка–то, вон, вся бледная.. Помрет ведь от тоски теперь, — это уже донеслось чуть ли не от дверей.

— А кто умер–то? — спросил еще один мужик, и я подняла на него взгляд. И тут же уперлась в черно–желтую бляху на поясе. Черный ворон на желтом фоне. Но мужик тут же запахнул одежду, и скрылся за спинами других поминающих.

Вот это плохо. Я не успела заглянуть в подсказку.

Что, если это и был тот самый Кукольник — и искал себе новое «тело», взамен убитых?

Продолжалась скорбная церемония почти до заката, и остановилась только с приездом Никко. Он закончил возить вещи на продажу с кладбища на рынок и вернулся сначала в прежний дом, а затем сюда.

— Я… это… увидел что дом перестал быть главным, и подумал, что наверное вы туточки. И верно! — сам себя похвалил он.

Я тут же велела грузить гроб и ехать на кладбище.

Уже совсем отгорел долгий летний закат и высыпали звезды, когда я бросила последний ком земли на могилу моего первого, но так и не состоявшегося мужа.