Хозяйка Кладбища

Ну что ж, с планами на прокачку я определилась. Ремесло и Тайное знание, видимо, будут главными. Остальные навыки — как получится, тем более что мне все ещё неизвестно, как их улучшать.

Я отправилась на рынок. Даже если продавать нельзя, то запретить покупать мне не могут. И мне нужны новые книги.

Часы на ратуше отбили три раза. Рынок гудел, напоминая зал прилетов или отлетов обычного аэропорта. Толпы людей направлялись то в одну сторону, то в другую, следуя к собственным целям.

Несколько циркачей устроили потеху, демонстрируя свои акробатические навыки. Эмиль был среди них, жонглируя ярко раскрашенными шариками, а пара женщин сновали по собравшимся зевакам, предлагая погадать по руке.

Я обошла несколько рядов, но нужное мне никак не попадалось. В одной лавке я увидела доску для рисования и несколько выточенных из местного белого камня грифелей, но это оказалась детская игрушка. И взрослому она была бесполезна.

Ещё немного пройдя по рядом, я убедилась, что ничего подходящего здесь нет. Пойти что-ли к травнице за советом? Вот только как я ее найду? На рынке она сегодня не торговала, вместо нее за прилавком стояла юная девица. Спросить девицу мне не удалось: она, как кукла, повторяла только заученные фразы про травы, эликсиры и зелья. Делать нечего, пришлось оставить ее в покое и идти дальше.

— Во славу Господа нашего! Подходи, честной люд. — разнесся над рынком низкий бас церковного служки. Очень знакомый.

— Доброго дня, брат Джованни! — поприветствовала я своего недавнего конкурента за место травницы. Он теперь расположился в специально выстроенной палатке, крытой белой тканью без украшений. Похоже Игрок, который был его хозяином, решил торговать на постоянной основе, а не отжимать места у других горожан. Похвально. Мне бы так.

— Чего тебе, грешница, надо? — хмуро поинтересовался церковный служка. — Индульгенцию?

— Нет. Зачем мне индульгенция? Я же не нагрешила еще ничего. Да и с чего ты решил меня так назвать? — обиделась я. Хоть и НПС, но все равно неприятно.

— Отец Енох сегодня с кафедры проповедь читал. И он сказал, что ты, грешная душа, не желаешь вести жизнь праведную, а шляешься по ночам по воровским притонам, — с пафосом, едва ли не цитируя, ответил брат Джованни.

— А он откуда это узнал? — удивилась я. Неужели весь город в курсе? И визит в какой именно притон им так не понравился?

— Неисповедимы пути Господни, когда Он желает установить справедливость! — пророкотал служка.

— И что мне с этим делать?

— Да какая разница? Поздно уже что-то делать. Вот, свиточек купи, — брат Джованни так быстро переключился с пафосно-торжественного тона на простонародный, что я едва не опешила. — Ежели прочтешь стишки эти кому-нито, так репутация твоя в его глазах и вырастет. Только это. как бы сказать. Читать их нужно лицу иного пола.

Полезная вещичка. Но ненужная.

— А книги есть? Мне бы ремеслу поучиться. — спросила я.

— Есть сказки всякие, но они если навык какой повысят, так то не надолго, и никогда заранее не знаешь какой. Да и прочитаешь свиток, и все. Ни пересказать кому, ни потомкам передать

— портятся быстро.

— Нет, мне нужны книги, вот вроде таких, — я вытащила из кошеля книгу по Торговле.

Брат Джованни мельком глянул на нее.

— Таких нет. Это книги из домашних библиотек, так просто их не купить.

— А как? Как их приобрести?

Ответить брат Джованни не успел. Двое мужчин подошли ко мне, и зажали с боков.

— Вот ты где, сука!

Я попыталась вырваться. Меня удержали и попытались отодвинуть от прилавка.

— Ой, помогите! Пожар! Горим! Насилуют! Помогите! — что есть силы заорала я. Хватка на руках не ослабла, но поволокли меня быстрее. И куда — прямо к «Лилейной пастиле». Я так увлеклась своими метаниями по рынку, что совершенно упустила из виду это место. И свои ночные приключения в нем.

Народ на рынке расступался, даже не пытаясь задержать похитителей. Когда меня почти доволокли до входа в «торговое представительство», дорогу ворам перегородили четыре, судя по одежде, матроса, во главе с тощей и высокой девицей. На одежде у девицы был ярко вышит герб — над синим морем восходящее розовое солнце. Такой же герб, только уменьшенный, повторялся и на одежде матросов. Сама девица была явно не старше меня, но каким-то образом уже обзавелась оружием и, похоже, доспехом. И даже должностью. «Десятник стражи» — сияло над ее головой.

— Всем стоять! Именем закона! — закричала она. — Что здесь происходит?

Один из воров вытащил оружие и встал передо мной. Я и сама замерла в недоумении, прекратив отбиваться от держащего меня вора.

— Наша госпожа пригласила эту женщину на беседу. И мы ее сопровождаем, — сказал вор передо мной.

— Что-то не похоже, чтобы она шла с вами добровольно. Сейчас же отпустите ее!

— Вам не следует вмешиваться в это дело, — угрожающе сказал вор.

Девица упрямо сжала губы.

— Если происходит нарушение закона — это мое дело. Отпустите ее, я сказала!

Она потянулась к своему оружию. Это оказался довольно тонкий меч, почти как у герцога Сенье.