Хозяйка Кладбища

Я прикрыла глаза, припоминая свою роскошную жизнь, раньше, до отправки в эту экспедицию. Да, место на «Карсовае» было дорогим. Но ведь я оплатила не только полет до места, но и землю на новой колонии. Мне будет принадлежать весьма солидный кусок, ведь в конце концов я основательница, а не контрактор. Кусок, который я выберу сама, когда мы долетим, и более точная разведка определит лучшие места для расселения. Кусок, на который не сможет претендовать уже никто, кроме моих потомков. Малыши тоже летят. В заморозке. Таким маленьким эмбрионам было бы тяжело перенести полет в капсуле. Осталась сущая малость. Не сдохнуть по дороге.

Стоило мне дойти до дома, как сборщики налогов оказались тут как тут. Теперь уже втроем

— к ним присоединился и сборщик штрафов. Получив свои три листка, я поинтересовалась:

— И мне придется каждый раз вас встречать?

Они переглянулись.

— Мы могли бы оставлять требования у управляющего, если вы нам не рады,.. — сказал один из них.

Издеваются? Какой управляющий? У меня хибара и кладбище! А не дворец и десяток заводов! Откуда взяться управляющему? Пока я кипятилась от возмущения, они исчезли, зато вместо них к дому вернулась моя телега.

— Никко, во сколько в соборе служба, которую ведет владелец? — вспомнила я вторую половину приговора. Пять лет! Пять раз мне придется посетить собор, прийти в самое логово чужого рода.

— Да как отцу Еноху удобно будет. Когда в семь утра, когда в восемь, а бывает, что и до полудня не начинает.

То есть мне там еще и дежурить надо, чтобы успеть к началу? А если ему не засвербит совсем?

— А народ ко скольки собирается обычно?

— Да к шести и начинают подходить, чтобы, значитца, до работы успеть. Работа ж по сезону когда как начинается, но даже зимой не позднее девяти надо быть уже в мастерской али на службе. Весной и летом — раньше. Вот и ийдут, а там уж как отец Енох решит, то он службу проводит, то служки ихние.

Я прикинула по времени. И сказала Никко подъезжать после рассвета на кладбище, забирать сколько будет товара и ехать известным маршрутом. И вообще приезжать не в дом, а всегда на кладбище.

Сама отправилась туда же, но через тот самый пролом в стене, где меня почти поймали воры. Лезть в воду на набережной не хотелось, пусть и было бы нужно — «Вонь» от меня все еще не рассеялась.

Фонарь высветил пролом в неповрежденной на первый взгляд кладке стены. Решетка так и осталась незакрытой с осени, и теперь в коридоре за ней хрустели под ногами старые листья. Они валялись кучей около входа, и мне пришлось наступить на нее, чтобы войти. С мерзким писком из кучи выскочило несколько крыс.

Я вздрогнула от отвращения, едва не выронив фонарь, и затем направила свободную ладонь на пищащих хвостатых тварей.

— Блиц! — приказала я. И с моих пальцев слетела молния. Год у некромантов был проведен не зря.

Подняв крысиный трупик, я пошла дальше по коридору.

* * *

— Кар! — воодушевленно поприветствовал меня ворон. Подлетел, попытался присесть на плечо, и был нещадно согнан — еще не хватало мне ран от когтей! — получил свою плату и довольный отлетел на жердочку.

Отзываться на хоть какую-нибудь кличку Ворон отказался. Остался Вороном. Умный помощник, в отличие от туповатых существ. Он загонял их на день в часовню, а на ночь — выгонял наружу, собирать кости. Жаль, заставлять их делать вещи мог, только если я уже назначила существам какие-то работы. Иначе они так и сидели без дела.

Проверив запасы, я загнала существ в часовню и распределила работы на день — он у меня будет долгий, и к приезду Никко тут должно быть достаточно готовой продукции.

На обратном пути через все тот же проход — просто проходной двор какой-то! — я завернула и в ту сторону, где в первый раз видела воров, искавших дневник отца. Укрепленный каменной кладкой проход был коротким и заканчивался тупиком. Беглый осмотр показал, что ничего здесь нет. Включенный на пробу фонарь высветил дверь и несколько десятков символов вразнобой вокруг. Хорошенькая шарада! Выудив из кошелька

свой дневник, прихваченный на кладбище, я открыла его на последних страницах и тщательно перерисовала загадку двери. Будет над чем подумать.

Часы на ратуше как раз пробили шесть, когда я подошла к собору. Описывать собор? Увольте.

А лучше возьмите в сети изображения готических соборов века так четырнадцатого-пятнадцатого и сделайте их среднее арифметическое. Вот что-то такое тут и было. Высокий шпиль, колонны, арки. Центральный проход, два ряда лавок справа и слева, алтарь и распятие над ним.

Толпа около высокого портала входа. Мужчины, женщины, дети. В богатых платьях, в одеждах мастеровых; несколько бедняков, клянчащих милостыню.

Едва стих бой часов, как служка отворил двери собора и толпа пошла внутрь. И опять же, кто-то чинно проходил в первые ряды и садился, кто-то с перешептыванием устраивался в задних рядах. Мне, видимо, предлагалось стоять. Кроме самого первого ряда все было заполнено.

Из бокового придела вышел отец Енох, сверкающий должностью Епископа, а за ним Архиепископ Адам, его дед, и Великий инквизитор Савел, его отец. Я присмотрелась к подсказкам.