Хозяйка княжеского дома

Я шарахаюсь назад, падаю с табурета. В ладонях боль, а на столешнице расцветает огонь. Вместо того, чтобы действовать, я завороженно смотрю на поднимающееся пламя, вспыхнувшее невесть откуда. То есть почему невесть откуда? Столешница деревянная, я поставила на неё кастрюлю и направила концентрированную энергию, всё равно что на сухую солому через линзу направить пучок солнечных лучей. Дерево сделало то, что и должно было сделать – загорелось.

Трындец, теперь я ещё и в пожарника должна поиграть!

Ой, я же громко кричала…

– Даниэль, не волнуйся, я просто подожгла кухню! Пламя маленькое, сейчас потушу!

Только почему оно такое бодрое?!

Глава 18

Эм, надеюсь, я не напугала мужа ещё больше?

Очнувшись от ступора, я хватаю кастрюлю побольше, наполняю водой в чаше, благо можно зачерпнуть, а не ждать, пока из крана наполнится, и бегом возвращаюсь к столу, выплёскиваю. Сразу сбить пламя не выходит, приходится повторить.

На столе остаётся чернеть пропалина, на пол капает вода.

– Потушила! – хвастаюсь я.

И запинаюсь.

Планшет!

Я отложила его на стол…

Сначала огнём, потом водой залила. Я с ужасом беру планшет. Экран чёрный, треснувший, верхний левый угол оплавился. Я, сама не знаю зачем, кладу девайс на полотенце. Сушка не спасёт, это очевидно. На глаза наворачиваются слёзы, руки начинают мелко дрожать. Пообедали, называется. Что я наделала?! Как я теперь лекарство куплю?! Я не себя подвела, Даниэля.

Всего-то надо было отозвать планшет, а не класть на стол. Только чем теперь мои “надо было” помогут?!

Наверное, я никогда в жизни не чувствовала себя настолько поражённой… и опустошённой. Не планшет жалко. Я не понимаю, где взять лекарство. Где искать чёртову единорожью кобылу и как её доить? А где руны взять?

До сих пор я никогда не брала на себя ответственность за чужие жизни.

Тряхнув головой, я разгоняю туман в мыслях. Так… Когда Система зафиксировала, что у меня сложности с поиском товара, оператор позвонил мгновенно. Потерю планшета наверняка заметили. Мне дадут новое устройство? Или всё же потеря плашки означает потерю связи с Системой навсегда?

Ни на что не надеясь, я пробую нажать кнопку питания. Плашка, естественно, остаётся мёртвой. Можно прощаться… Планшет отзывается на мои мысли исчезновением.

Хм? Какая-то связь ещё есть?

Позвать обратно? Я почти делаю это, но сдерживаюсь. Нет, пусть пройдёт какое-то время – так, наверное, надёжнее, потому что я сомневаюсь, что восстановление процесс мгновенный. А пока от переживаний надо отвлечься.

Я выглядываю в холл.

Даниэль в той же позе, в какой я его оставила – сидит на диване в гнезде из притащенных изькастелянской подушек и пледа, без внешней поддержки тело завалится. Я присаживаюсь, чтобы оказаться на уровне глаз мужа, ловлю его взгляд:

– Ты как? У меня всё нормально, просто… под кастрюлей полыхнуло, и я испугалась. Извини, но каша будет пригоревшей. Но если ты не очень голоден я могу переделать. Только я не уверена, что получится лучше, а вот хуже – запросто, – болтовня льётся из меня потоком.

От второго кулинарного захода Даниэль ожидаемо отказывается, за что я ему очень признательна.

– В таком случае в меню страшная гречка с ещё более страшным мясом и сносный чай, – с улыбкой сообщаю я.

Мне чудится, что ресницы у Даниэля дрогнули, будто он тоже пытался улыбнуться, но не губами, а глазами.

Вполне возможно – в книге на ноги его поднял дикий стресс, а сейчас Даниэль наверняка испугался, услышав, как я закричала.

Надо быть сдержаннее…

Даниэль соглашается, и я приношу результаты своей стряпни. Выглядит неаппетитно, на вкус ещё хуже, но Даниэль мужественно глотает получившуюся жижу ложка за ложкой, а я добавляю к каше размягчившееся при варке мясо, которое разбираю чуть ли не по волокнам.

Почему я помню, как главная героиня кормила Даниэля сухарями, но не помню ничего толкового?

Я съедаю свою порцию, отношу тарелки на кухню. Посуду теперь мыть надо? Ну, логично, да. И мыть ручками, потому что посудомоечной машины тут нет и лет сто, наверное, не будет. Временно, чтобы остатки гречи не присохли, я заливаю тарелки водой и иду обратно к мужу. С некоторым удивлением я ловлю себя на том, что даже хочу провести с ним время. Мне с ним… уютно и приятно.

– Тебе чай с сахаром? – уточняю я у Даниэля. – Сколько ложек? Две?

Даниэль отвечает на каждый вопрос.

Я меняю тему:

– Я так с комнатами пока и не определилась, но не переживай, до вечера успеем. Или ты готов пожить пока в холле?

Даниэль готов.

Рассказывать ему, что холл по площади как три мои квартиры, а то и больше, я не буду…

С пелёнками надо что-то делать…

Перед свадьбой Даниэлю явно пить вообще не давали, а у меня была только фляга, и я экономила, цедила по глотку. Но сегодня у нас проблем с водой нет, пить можно вволю. То есть, если вчера дело ограничивалось небольшим мокрым пятном, хватало простынок, то после чая… пелёнка промокнет насквозь в одно мгновение, всё впитается в обивку дивана. И ладно бы диван. Как на мокром лежать?

Трындец.

Клеёнка бы решила, но клеёнки нет. Даниэль себя контролировать не может, пытаться угадать момент бессмысленно.