Хозяйка княжеского дома

– Что-то не так? – я замечаю, что Даниэль хмурится.

– Бьянка, тебя… не затруднит принести… – он цепляется взглядом за мой табурет и замолкает.

– Кресло?

– Извини, мне не стоило.

– На самом деле не затруднит, – хмыкаю я.

Я не люблю заниматься бытом, предпочитаю нанимать. Вот как я зацепилась мыслью, что найму крестьянку, так и сижу в ожидании на неудобном табурете. А ведь всего-то и нужно, что принести… Если бы Даниэль не подталкивал, так бы и спала не узком диване, а не на нормальной постели. Ха, я могу только догадываться, как ему сейчас ценна каждая бытовая мелочь.

Кресла я приношу сразу два, по очереди, разумеется: сначала одно за другим спускаю со второго этажа, затем дотаскиваю до кухни и вношу, ставлю себе первой, Даниэлю второму.

– Спасибо. Сесть за стол как человек очень приятно, – Даниэль напрягается, привстаёт и падает обратно. – Я сам!

– Сам, – киваю я.

Мне же проще. Лишь бы не упал.

Вторая попытка тоже не очень удачная.

– Проклятье! – Даниэль бьёт по подлокотнику.

– Спокойнее, – я обхожу его и кладу ладони на плечи. – У тебя уже получалось, нужно просто повторить. Давай я придержу спинку, чтобы кресло стояло на месте? А пересядешь ты сам.

Даниэль рвано выдыхает:

– Ты уговариваешь меня как ребёнка!

– Ребёнку бы я дала игрушку.

Упс.

Язык мой враг мой. Я сначала сбалтываю, потом вижу, как вытягивается лицо у Даниэля, потом осознаю, что именно ляпнула. Именно игрушку я ему и выдала.

Даниэль рывком выпрямляется, делает нетвёрдый шаг и опускается в кресло за стол.

– О, смотри, как помогло! – хлопаю я в ладоши.

Даниэль шипит неразборчивое, вероятно, ругается, а я лохмачу ему волосы. Чуток обросли, стрижка не помешает.

– Бьянка, не трогай, грязные же!

Я бы не сказала.

Сама я привыкла мыть голову каждый день, благо на втором этаже нашла вполне цивильную ванну, но с Даниэлем сложнее – я приносила кувшины с тёплой водой, смывала пену прямо на пол, потом убирала…

– Я плохо промыла? – распахиваю я глаза. – Следующий раз, если что-то не так, говори, пожалуйста, сразу, и мы исправим, – и я имею в виду не только гигиенические процедуры. – Давай после ужина попробуем в ванной? – на первом этаже тоже есть, хоть и не такая удобная.

Даниэль насупливается.

Я уже и забыла, как забавно его дразнить. В голос я не смеюсь, но лицо меня выдаёт, и Даниэль отворачивается, но я вижу, что он тоже улыбнулся. Словно хотел обидеться, а не получилось.

Оставив его волосы в покое, я сажусь за стол.

Мясо немного остыло…

– Ещё тёплое, – я намекаю Даниэлю, что пора уже приступить к еде, и радуюсь, что ещё днём покромсала его порцию, иначе бы Даниэль выдал своё коронное "я сам" и мучился бы сейчас с ножом в непослушных пальцах.

– Вкусно, Бьянка, – он разжёвывает кусочек с таким видом, будто ест амброзию, пищу богов, не меньше.

Лестно, конечно, что Даниэль так высоко оценивает мои кулинарные способности, но он явно перехваливает. Мясо получилось мягкое, что называется, тает во рту, ярко выраженного вкуса нет. Лично мне напоминает курятину, и я перчу, а вот Даниэль даже щепотки соли не добавил.

– Даниэль, ты не любишь специи? – интересуюсь я.

– В этом блюде они… лишние.

Он хотел сказать что-то более резкое, но сдержался? Ладно, умолкаю, обойдёмся без застольной беседы.

После ужина Даниэль укладывает вилку на тарелку, укладывает не абы как, явно со смыслом. На моём месте любая аристократка поняла бы значение жеста, но не я. Даниэль вслух благодарит за ужин и завершает неожиданно:

– И за идею спасибо. Я вымоюсь.

– А…

– Бьянка, я сам.

Баран! Вот кто его будет от пола отскребать, если растянется?!

Глава 36

Уже вечером, лёжа в кровати, я смотрю в потолок. Точнее, туда, где он есть. Солнце давно село, темно, и, что открывай глаза, что закрывай – мрак одинаковый. Но я таращусь в пустоту, потому что сон совершенно не идёт.

В своей комнате удобнее, кровать широкая, матрас в меру жёсткий, в меру мягкий. Мне бы наслаждаться, а я прислушиваюсь к тишине, и мне не хватает дыхания Даниэля. Я привыкла ориентироваться на его дыхание, привыкла, что пока он дышит размеренно, всё хорошо. А теперь я не слышу.

Глупо, ведь опасный этап мы прошли, мы победили.

Я поворачиваюсь на бок.

Моя первая ночь в одиночестве. Раньше я любила спать одна, а теперь из головы не выходит… мужчина. Причём я хочу не физической близости, а душевной, хочу валяться с ним в обнимку поверх одеял, говорить обо всём на свете и ни о чём конкретном, хочу рассказать ему о своём перерождении… Вообще, как-то странно у нас с Даниэлем. То он отворачивается и закрывается, то наоборот улыбается как самой родной, аж сердце подпрыгивает.

И снова на спину…

Я открываю глаза.

Я всё-таки уснула? Неужели? Вечернее настроение сказалось, я поднимаюсь с тяжёлой головой. Интересно, сколько времени? Муж, наверное, голодный? Вот ещё маленький плюсик в копилку – другой бы пришёл и разбудил, а Даниэль терпит.

Наскоро умывшись, я выхожу в коридор и растерянно замираю. А куда мне идти? На кухню – готовить? Или искать Даниэля, чтобы пожелать доброго утра?

Ответ – бежать на грохот.

– Даниэль!