Хозяйка книжной лавки на площади Трав

Натан знает об этом и в таких случаях заявляет: «Ты на днях опять завтракала с Соланж!» Часто он бывает прав.

Юзес – прекрасное место для того, чтобы найти себе друзей. И причина в том, что люди приезжают сюда не для того, чтобы показать себя, а для того, чтобы стать спокойнее и глубже душой. В этом краю нет светских развлечений.

Отношения с друзьями детства обогащаются вашей долгой общей историей, зато позднюю дружбу не загромождает прошлое. Развиваясь, она позволяет каждому показать, что он действительно достиг долголетия и приобрел большой опыт на жизненном пути. Этот путь может включать в себя отрезки, о которых неудобно говорить, но теперь они стали далеким прошлым.

Я осознала это преимущество молодой дружбы, которая усиливается между мной и Соланж.

Эпилог

Книжная лавка на площади Трав стала местом встреч, которое хорошо известно издателям. Они регулярно позволяют мне приглашать сюда какого-нибудь писателя, который продвигает свою книгу.

Во время вечера я организую чтение книги в присутствии ее автора. Некоторые из них не умеют читать, хотя прекрасно умеют писать. Я хочу сказать, что не всем дано умение читать вслух, перенося в устную речь ритм и чувствительность письменного текста. В таких случаях нам помогает своим голосом подруга-актриса.

Я не стараюсь пригласить к себе звезд. Я зову авторов, написавших свой первый роман, или писателей из других стран, которые уводят нас в чужеземные переулки своих слов.

В этот раз моим гостем был Салах аль-Хамдани, поэт иракского происхождения, противник Саддама Хусейна, который уже больше тридцати лет прожил как изгнанник во Франции.

Как часто бывает, на чтение пришло намного больше народу, чем могут вместить мои маленькие ступеньки. Разумеется, здесь была Элен, но был и Натан, который сделал все необходимое для того, чтобы раньше вернуться из Парижа. Были Лейла и Мартен, покинувшие своих коз; была Соланж – без своего мужа.

Сестра Вероника привела нескольких монахинь из своей общины. Эту маленькую стаю ласточек нельзя было не заметить. Они все время ласково улыбались мне. Элиза и Гийом, наконец, сидели рядом, и это меня растрогало.

Я подумала о других…

Жак, должно быть, идет к какому-нибудь месту с высокой духовностью.

Где сейчас Тарик? В какой стране он сражается? Я представила его себе сидящим между Гийомом и Элизой. Но судьба не привела его сюда.

И Бастьен… Продолжили он и его отец или нет свой надолго прерванный разговор? Покинул ли уже Ян этот мир?

Воспоминание о Бастьене жило в уголке моего тайного сада, в ласковом теплом уголке, где иногда блуждал мой ум.

Меня увлек за собой теплый голос Салаха аль-Хамдани:

Я не хочу больше ждать военной зимы, когда потекут
                                                       струи по стенам.
Я ребенок из квартала, вырубленного в сомнении
                                                                 и тоске, —
Квартала, который не замечают.
Ребенок, который выслеживает свет на дороге людей…

В этот вечер Натан быстро заснул, а мне не спалось, и я вышла во двор.

Ночь была светлой, но немного прохладной, несмотря на жару, которая оставалась сильной все эти сентябрьские дни. Я накинула на себя широкое пончо и, завернувшись в него, забралась в шезлонг под каменным деревом. Это мой любимый угол.

Я стала думать о моем иракском госте.

У нас с Натаном не было недостатка в энергии, но, кроме переезда в Юзес и покупки книжной лавки, ни один наш поступок не подвергал нас большой опасности. Чем мы по-настоящему рисковали?

Юзес – место, которое успокаивает. Может быть, он успокаивает слишком сильно.

Сестра Вероника, Жак, Тарик, Бастьен, Ян, Артур, Лейла и Мартен… Их много – тех, кто делает шаг в неизвестность без страховочной сетки и иногда даже обязан дойти до конца пути, потому что вернуться невозможно.

Я не пытаюсь определить свое место на лестнице героизма, потому что считаю, что каждая жизнь содержит в себе вызовы и сражения, в каждой есть случаи, когда человек может проверить ее на прочность, каждая жизнь бывает неподатливой и жесткой, но также бывает открытой и доброжелательной. Я лишь задаю себе вопрос о том, что психологи называют «зона комфорта». О том участке пространства и времени, на котором мы контролируем все. Эта зона полного спокойствия и уверенности для нас, но в ней все предсказуемо. В ней с нами не может случиться ничего плохого, но не будет и ничего лучшего, не похожего на то, что есть, или по-настоящему нового для нас.

Сегодня передо мной есть несколько дверей, и я чувствую, что слишком хорошо знаю то, что находится за каждой из них. Я их открывала и уже входила в них, часто себе на пользу, или закрывала снова, если они никуда не вели или вели туда, куда я не желала идти.

Иметь зону комфорта важно, но она не должна заполнять все пространство, а должна быть прочной опорой для новых рывков.