Хозяйка лавандовой долины (СИ)

Корзину у меня тут же забрала Эбби, словно напоминая о своём присутствии, но Рауль, не обращая на неё внимания, принялся болтать о всяком разном: о погоде, последних новостях, сплетнях. При этом он как бы вскользь выспрашивал, чем я занималась всё это время, а я всё не могла отделаться от мысли, что ему что-то от меня нужно. Может, узнал о моей покупке породистых овец? Хочет перекупить? То, что почти все местные занимались скотоводством, для меня совсем не секрет.

— Ох, Рауль, чем может заниматься молодая женщина в такой глуши? Прогулки и чтение — вот и все мои развлечения! — я улыбнулась, мелко затрепетав ресничками.

— Я непременно должен скрасить ваши одинокие прогулки! — тут же воскликнул он, а я едва сдержалась, чтобы не поморщится. Неужели всё это банальные ухаживания?

Но он видел меня всего лишь один раз! Не мог же он так сразу влюбиться? Хотя, если подумать, из всех местных барышень равные ему по положению лишь дочери барона Остера или господина мэра. За теми и другими дадут неплохое приданное, а вот вместе со мной он получит всю долину Лафкардию. Голый расчёт!

Если мои рассуждения верны, то вскоре появятся и другие незваные гости. Даже не смотря на то, что я вдова, к тому же беременная — на рынке местных невест я теперь лакомый кусочек!

А женихов тут хватает. Дело в том, что отправляя своих подданных на войну, правитель мудро решил не трогать приграничные баронства и их хозяев — ведь на этих землях располагались военные гарнизоны, которые те содержали, охраняя границу. Можно сказать — им повезло. И на войну не отправили и насильно жениться и обзаводиться наследниками не заставили.

Как я и думала, Рауль остался на обед. При этом он постоянно пытался меня коснуться, придерживал за руку, когда мы направлялись в столовую, пододвигал стул, помогая мне сесть, в общем — оказывал небольшие знаки внимания, но рамок приличия не переходил. Хотя я заметила как его блуждающий взгляд не раз останавливался на моей груди, нагло выпирающей из ставшего несколько тесным декольте нарядного платья. Я даже пожалела, что отказалась от предложенной Эбби накидки.

Время шло, а Рауль явно никуда не спешил.

— Не желаете ли прогуляться? — предложил он.

Прогуляться? Это в самую жару-то?

— Может, в другой раз? Я несколько устала, в моём положении… — я попыталась дать намёк, что беременна и мне сейчас не до его ухаживаний, но молодой барон понял это по-своему.

— Отлично! Тогда я загляну к вам завтра!

— Нет, нет, на завтра у меня планы. Я мою волосы!

Я уже знала, что знатные барышни для банных процедур выделяли целый день. Ещё бы — у всех волосы длинной много ниже лопаток, такие требуют особого ухода, пока их помоешь, пока высушишь — день и пройдёт. В этом случае дамы произносили фразу: «я мою волосы» и все сразу понимали, что в этот день их не стоит беспокоить.

— Хорошо, тогда послезавтра! — просиял барон.

На это я не нашлась что придумать, пришлось согласиться. Не то, чтобы Рауль мне не нравился, только в ближайшее время я не намерена вновь выходить замуж. Нужно уточнить у Эбби, сколько там должен длиться мой траур?

Барон наконец-то откланялся и отбыл восвояси, а я подступилась к нянюшке с расспросами, та тоже поняла их по-своему.

— Так полгода обычно ходют, но у тебя, голуба моя, другой случай. Вдовы, что на сносях, до рождения ребёночка траур носят, а уж потом вольны в своём выборе. Но, думаю, барон человек честный, ежели что — подождёт!

А вот это отличная новость! Я не про барона, а про сроки траура. Снова взяв в руки свод законов, полистала, находя нужное место. Действительно, там упоминалось, что потерявшая супруга знатная дама, будучи беременной, должна дождаться рождения ребёнка. А всё для того, что если родиться мальчик — он наследует титул и всё имущество. Вот только в моём случае лекарь подтвердил, что у меня девочка и принимая это во внимание, срок может уменьшиться до того самого полугода.

А вот фиг вам! Буду держаться год, а там посмотрим!

Глава 24

Чтобы успокоить нервы, я отправилась на огород. Вид крепеньких дружных всходов всегда действовал на меня умиротворяющее.

Сегодня на грядках трудились двое: мужчина преклонного возраста явно дослуживал свой солдатский срок и совсем молоденький парнишка. Оба они занимались прополкой — вместе с культурными растениями из земли лезли и вездесущие сорняки.

Солдатик нагнулся и вдруг послышался тихий треск лопающейся ткани.

— Вот же незадача! — мужичок закрутился юлой, пытаясь рассмотреть образовавшуюся на его штанах прореху. — Петро, глянь-ка, сильно порвалось?

Я поспешила к служивым, может помочь чем надо. Только солдат стыдливо повернулся так, что мне ничего не было видно.

— Нечего вам госпожа на срамоту-то смотреть, — чуть смущаясь, произнёс он.

— Нужно посмотреть, можно ли зашить. Или вам новую форму выдадут?

Только сейчас я обратила внимание, насколько ветхая на солдатах одежда.

— Да где ж выдадут, война же! Господин капрал сказал, что довольствие нам сократили, новой формы в этом году не ждите. Да и жалование теперь могут задержать, — вздохнул он.