Хозяйка леса

В Крутогорск Анастасия Васильевна приехала в пятом часу утра. Старый Буран едва перебирал ногами и шел на поводу за своей хозяйкой с покорно опущенной головой. Город еще спал, только на станции горели фонари, светились окна депо и изредка пел рожок стрелочника. Над озером бледным обломком торчала луна. На востоке брезжила заря. Привязав Бурана к железному кольцу ворот лесхоза, Анастасия Васильевна вошла в калитку. На крыльце конторы спала старая дворняжка. Собака подняла морду, хрипло тявкнула, но не двинулась с места. Анастасия Васильевна долго стучала в окно, пока ей не открыл сторож, рослый старик с седой бородой, дед Степан, больше двух десятков лет охранявший усадьбу лесхоза. Дед знал в лицо всех лесничих и никогда не путал их фамилий. Он не удивился раннему визиту Анастасии Васильевны. Анастасия Васильевна спросила, дома ли директор.

— А где же ему быть? — ответил дед.

Она устало опустилась на продавленный диван. Сторож затопил плиту, поставил на огонь чайник.

— Зачем тебе директор средь ночи занадобился? Чего приключилось-то?

Анастасия Васильевна стала объяснять.

— Э, да ты бы меня спросила, девка!

— А что ты знаешь, дедушка?

— Вчерась инженерша из управления целый день сидела в кабинете директора и трезвонила в Петрозаводск, про самолет пытала. Не летит самолет к нам.

— Почему?

— А кто их знает! Толку не добиться.

Сторож поставил Бурана на конюшню. Анастасия Васильевна попила чаю из жестяной кружки, прилегла на диван и уснула. Разбудили ее шум голосов и хлопанье дверей. В контору собирались служащие. Пришел Зайцев, желтый, с мешками под глазами, но, как всегда, аккуратный и в форме. Он сказал, что самолет задерживается по неизвестным причинам.

Через полчаса в конторе появились две женщины: Мелехова из управления — инженер по лесокультурам, и Зарницкая — научный сотрудник лесной опытной станции. Мелехова — крупная женщина со спокойными и медленными движениями — была полной противоположностью Зарницкой — маленькой, подвижной, как майский жучок, с непрестанно бегающими глазами на остром лице. Бойкой молодостью, неистощимой энергией веяло от маленькой подвижной фигуры Зарницкой. Говорила она быстро, порывисто, с небольшой картавинкой. Обе женщины были в теплых куртках, лыжных брюках и шапках.

— Ничего не понимаю, — начала Мелехова, увидев Анастасию Васильевну. — Вы в лесу маетесь, а мы здесь. Перед отъездом из Петрозаводска я сама беседовала с летчиком. Все было в порядке.

— Управление играет в загадки, — подхватила Зарницкая. — Кто им поверит, что они не знают, почему не летит самолет? Чепуха! Аня, не жди их звонка. Звони им сейчас же и требуй ответа.

— Да, да, звоните Анна Федоровна, — поддержала Зарницкую Анастасия Васильевна.

Зайцев промолчал.

Мелехова соединилась с Петрозаводском. Из управления ответили: «Вопрос пока неясен. Звоните в четыре». Зарницкая так и подпрыгнула.

— Они с ума сошли! Еще сидеть день? Аня, я поеду в Петрозаводск.

— Раечка, подождем до четырех, — спокойно предложила Мелехова.

В четыре часа ответ был тот же: «Вопрос выясняется. Звоните утром».

Зарницкая уехала в Петрозаводск скорым поездом Мурманск-Москва. Спокойная Мелехова начала терять терпение. Анастасия Васильевна возмущалась. Зайцев сокрушался: «Еще когда завезли на лесную площадку горючее и семена!»

Как на беду переменилась погода. Поднялся ветер, по небу поползли черные тучи. Какой там посев с воздуха! Ночью в гостинице, ежась от холода под тонким одеялом, Анастасия Васильевна думала о Рукавишникове, о дяде Саше, оставленных в лесу. Они встревожены ее отсутствием. Она им обещала вернуться днем и вот заночевала. Но что с самолетом? Почему управление так неопределенно отвечает на звонки лесхоза?

Утро не принесло ничего утешительного. Управление просило подождать до обеда. Не радовала и погода. Ветер стих, но с неба падал редкий снег. Похолодало. Решено было подождать Зарницкую. Если она не привезет определенных вестей, Анастасия Васильевна заберет с участка людей.

Зарницкая приехала в полдень. Она ворвалась в кабинет Зайцева и, не здороваясь, возмущенно заговорила.

— Безобразие! Мы сидим здесь, как на иголках, а они тянут время.

— Раечка, расскажи толком, в чем дело, — прервала ее Мелехова.

— Я же говорю: они просят денег. Понимаете, летчики отказались лететь, пока управление не даст аванс. Знают, что заменить их некем, да и нельзя.

— Так что же решило управление? — спросила Мелехова.

— Аня, в управлении нет денег.

— Сколько хлопот, волнений, и напрасно, — вздохнул Зайцев.

— Что же, все-таки, сказал Иван Степанович? — спросила Мелехова, потемнев лицом. — Нам возвращаться в Петрозаводск?

— Управление надеется урегулировать вопрос, — устало отозвалась Зарницкая. — Но когда и как, мне ничего не сказали, Аня.

— Сколько ждать? — спросила Анастасия Васильевна.

— Я просила позвонить нам вечером, — ответила Зарницкая.