Хозяйка «Логова»

— Тихо! — щелкнув пальцами, Горный лишил меня голоса, не давая ужаснуться и завопить. — Что ж ты такая ранимая и чувствительная. Подумаешь, издох бы в муках, но заслуженно! А ты… — И, подталкивая меня наверх, с сожалением укорил: — Не только осведомленность свою показала, так и мое присутствие чуть не выдала.

Смогла лишь с укором покоситься на рогатого, думая о том, когда же он меня отпустит.

— Конечно, отпущу, — продолжил увещевать Хран, — но после того, как ты уяснишь, что за словами нужно следить. Пойми правильно, у вас сейчас будет приватная встреча с королем и его доверенными людьми, коих ты не сможешь уличить в посещении закрытого клуба.

Тут бы мне его двинуть локтем, но, гадость такая, он идет чуть сзади и продолжает инструктаж:

— Так что вдохнула, выдохнула и… Проклятье! Вот же падаль!

Двери, пропустившие нас в хоромы дворца, с грохотом захлопнулись.

— Ну и сквозняк! — выдала я вслух, прежде чем поняла, что опять владею собственным голосом. Осуждающее восклицание «Няк! Няк! Няк!» разлетелось по холлу, привлекая ко мне всеобщее внимание.

Придворные, придворные, придворные, офицеры отдельной когортой, опять придворные, но на этот раз не дамы, а господа, некто похожий на смотрителя и…

— Тора? — Я не столько услышала, сколько почувствовала ее зов. Эванжелина, застывшая у дальней колонны, качнула головой. «Иди к нам», — звал ее взгляд, но один из служителей замка, загородивший мне проход, указал в совсем другом направлении. Благо не прикоснулся, иначе бы получил по шее.

— Прошу сюда. Ваша накидка.

Сняв белое великолепие с морозным рисунком, ощутила себя раздетой, хоть и была в закрытом зеленом платье, оттеняющем глаза, белом жакете, рубашке, любимых штанах и сапогах с иглами в голенище. Последние два пункта должны были придать уверенности, но, кожей ощущая десятки презрительных и открыто враждебных взглядов, я внутренне сжалась. К тому же Хран более не попадался мне на глаза, едва вошли, исчез вместе с проклятьем.

— Следуйте за мной. Я проведу вас, — между тем попросил служитель и повел меня пустыми коридорами в глубины каменной громады.

Надо отдать должное тарийцам, хоть они и редкостные свиньи, а все же умеют перенимать хорошее. Внутренняя отделка исконно тарийского убожества, то бишь дворца, многократно превосходила в изяществе украшения города. С любопытством осматривая тонкое кружево ковки, лепнину и треугольные барельефы, как же без них, я мысленно подсчитывала их стоимость, время изготовления и пригодность в оформлении «Логова». Именно поэтому, занятая расчетами, я не придала никакого значения огромным зеркалам, висящим вдоль стен коридора, и не сразу обратила внимание на грохот их падения за спиной.

Первая мысль — нужен ремонт, вторая — паршивые настенные крепления. Впрочем, я удостоверилась в обеих, когда зеркала стали падать не только сзади, но и впереди меня.

— Стой на месте, это иллюзия, — раздался голос демона над ухом, — прости, я поздно заметил.

— Чтоб тебя! — все, что успела, так это ухватить за шкирку оторопевшего служителя и зажмуриться, прежде чем огромные куски посеребренного стекла и лепнины с треском обрушились сверху. Боли не почувствовала, просто холодом обдало и тишина.

— Торика?

Открываю глаза, я стою в приемной короля, держусь двумя руками за нелепую статую у входа. Сзади гостиная, накрытый стол и слуги с подносами, впереди мои новоявленные родственницы, король и несколько напыщенных придворных. Все крайне удивлены.

И что сказать?

Я посмотрела на статую полуобнаженной девы, принятую мной за остолбеневшего от ужаса служителя, затем на свекровушку и выдала:

— Мне показалось, что она падает.

— Не может быть такого, — фыркнул тариец в синем мундире. — У нее в основании гранит.

— Ну, не может, так не может, — не стала я спорить, похлопала мраморную красотку по плечу, шагнула в сторону, и дева с грохотом рухнула сзади.

— Не оборачивайся, — шепнул Хран, а я и не собиралась.

Прошла к Эванжелине, коротко кивнула королю и улыбнулась, едва тот вздернул бровь. Некогда красивый, а теперь попросту надменный и дородный, он выглядел как… ублюдок! Жадная свинья! Клещ чесоточный, который ради выхода к южному морю в землю закопал тысячи людей. Наслал своих убийц и все уничтожил. Ничтожество, мразь и скот! Не будь со мной новоявленных родственниц, я бы вспорола ему брюхо, намотала на шею цепь!..

За шесть месяцев замужества я много раз представляла, как вырвусь на свободу, окончательно добью урода Уроса и его магов, а после направлю свои стопы к королю. Много. Тысячи, а может, и миллионы раз, и я бы сделала это — нашла любителя войн и солнечных побережий и собственноручно его выпотрошила. Но Тороп от всего отговорил. От смерти, от мести, от жизни с чувством вины, ведь я единственная, кто остался в живых.

— Тора, прекрати скалиться. Иначе тебя неправильно поймут. — Голос демона раздражает назойливостью. Лучше бы он с таким рвением не меня опекал, а короля убивал. Впрочем, что мне мешает его об этом попросить. Но тут Хран зашипел: — Прекрати, говорю. Это все еще иллюзия. Расфокусируй взгляд и ты увидишь…

Чтоб тебя!