Хозяйка «Логова»

Не слышу, бегу посмотреть, убедиться, проверить. И застываю, едва за угол завернув. Моя любимая кухня утратила две стены и потолок, а вместе с ним и верхние комнаты с крышей. Мерцает магический полог, горит очаг, а за треснутым столом на ящиках сидит знакомая мне пятерка оборотней Асда и Гилт, сам Гаррат вместе с детьми расположился у печки. Качает Зои в крепких объятиях и что-то тихо объясняет перепуганному Тимке. Братец старается быть серьезным, временами кивает, но по глазам видно, насколько ему страшно. А за всеми ними у выхода в коридор Тороп удерживает Гаммиру, непрестанно повторяющую: «Пусти меня к нему! Пусти, умоляю». Я не успела шагнуть ближе и что-либо спросить, не успела успокоить своих мужиков и обнять Зои, даже не полюбопытствовала, с какой радости свекресса опять поела ядовитых грибов, ведь иначе ее поведение не объяснимо…

— Тора! — шипит демоняка, оттаскивая меня назад. — Я же прямо сказал, все живы.

— Почему Зои плачет, а Тим напуган? И Тороп… у него в руке был окровавленный бинт! Он ранен? Пусти.

— Тора, перестань вырываться, твои все живы и здоровы, а хочешь узнать подробности, лучше раненого расспроси.

Горный ввел меня в харчевню с другой стороны, остановился у кладовой и начал вытаскивать из ящика бинты. А я с оторопью наблюдала за его сборами.

— Так, нам понадобится это и вот это, и… — Он поднял зажимы для натяжки бельевых веревок, взвесил и положил на место. — Маловаты, сейчас я другие принесу…

— Погоди! — ухватила Горного за руку. — Его что, до сих пор не перевязали?

— Не смогли, — ответили мне.

— Почему?

— Сейчас увидишь. — А в следующее мгновение я оказалась в выгоревших апартаментах, перед железной кроватью, на жестком матрасе которой, под окровавленной простыней в лихорадке бился воин.

— Ох ты ж… Хран?! — нотки паники прорезались в голосе, едва я стянула вниз простыню и рассмотрела разодранный бок. Запах паленой кожи и жареного мяса ударил в нос, глаза заслезились. Инваго явно пытались поджарить, а потом оторвать от него кусок. — Чтоб тебя! — я сжала зубы, борясь с подступившей тошнотой, и отвернулась. — О, святая Иллирия, как он после такого жив остался?

— Моими молитвами, — сообщил появившийся рядом Горный, и взял меня за руку. — Сильно не пугайся, он поправится. А теперь сюда посмотри.

— Куда «сюда»?

— Сюда, — демон полностью убрал простыню, явив на свет открытый перелом голени и разодранное до кости бедро. Мое сердце сделало кульбит. Если Инваго выживет, то не сможет ходить.

— Кош… кош… мар!

— Это еще не все, ты его спину не видела, — обрадовали меня и, не дав уйти в спасительную темноту бессознательности, попросили: — А теперь ладошку к сердцу протяни и замри на минуту или две.

Протянуть, замереть, не дышать, я готова сделать все, лишь бы не видеть умирающего. Каким бы сильным ни был стародавний Дори, с такими ранениями не живут, хотя он пытался. Отчаянно! Но стоило мне потянуться к нему, тариец подозрительно затих, и от его ран к моей руке устремились жуткие черные нити. Поначалу тоненькие, они опадали, так и не достигнув ладони, а затем все более толстые, длинные и тягучие, как смола. Последние неожиданно оплели мою руку, вынуждая приблизиться к кровати, склониться над воином и прикоснуться к окровавленной груди. Я испуганно ахнула, но не отшатнулась, а перстень на моем пальце ярко вспыхнул.

— Вот! Что я говорил — подходит! — Хран самодовольно ухмыльнулся и, словно бы передразнивая кого-то, произнес заунывно: — А ты… Другая культура, вражеская нация, война. Тяжелое прошлое за плечами. И прекрасно подошла. Видел?

— Видел-видел, — ответили ему уставшим голосом откуда-то сверху. — А теперь попроси, чтоб Инваго отпустил меня.

Кого? Я оторвала ошарашенный взгляд от перстня и посмотрела вверх.

— Добрый день, Тора, — ответил мне Сато Суо, привязанный к балке такими же черными смолянистыми нитями, что от Инваго шли ко мне. — Рад видеть вас в добром здравии. Как вам в столице?

— Как и вам на потолке, — я кротко улыбнулась магу, посетовав: — Чувствую, что вляпалась, но еще не поняла куда.

— Кстати, да! — вклинился в наш диалог демоняка и хлопнул в ладоши. — Мне пора!

— А как же… — я кивком указала на Суо и Дори, а в ответ услышала:

— Тороп тебе во всем поможет, ты только… не паникуй.

Не паниковать не получалось, когда наш вояка совместно с Гилтом и Асдом спустил искусника мрака на пол, в двери выгоревших покоев дважды стучалась Зои, один раз Тим, а Гаммира неоднократно порывалась войти. Я искренне не понимала тарийку и ее волнения за стародавнего Дори. Правда, и внимания на ее порывы не обращала. Детей я заверила в том, что, едва освобожусь, обязательно зайду к ним, а свекрессу попросту проигнорировала, вверяя заботу о ней названому отцу.