– Ну слава Тельвегу! – помянул верховного бога драгорнов Зинар и с хрустом вылез из кустарника. Выглядел боевой генерал по-боевому. Царапины на руках, колючки, торчащие из разных мест.
Зинар принялся их вытаскивать, и я присоединилась, перекинув змеиную кожу через руку, как официант полотенце.
Драгорн не возражал. Ссадины и царапины сразу же зарубцовывались. Даром что кусты были ядовитыми.
– Видимо, после твоих ядовитых шуточек тебя уже никакой токсин не берет! – пошутила я.
– Не-ет! Мой организм приготовился к жизни с тобой. А ты та еще ядовитая язвочка! – моментально нашелся Зинар.
Когда мы избавили его от подарков кустарника, я потрясла в руке шкурой.
– Хватит? Или нужно еще?
Зинар развел руками.
– Думаешь, змеи повсюду раскидали свои шкуры к нашему появлению? В качестве сувениров для залетных туристов?
– Кхм… Я не сильна в местной флоре и фауне. Но разве змеи меняют кожу не в одно и то же время?
Зинар пожал плечами.
– Ну давай еще поищем. Хотя бы теперь знаем уже зачем приехали…
Мы набрали прилично шкур и даже нашли змеиные яйца. Но их единодушно решили не трогать. Мало ли… мать объявится и захочет выразить свое недовольство.
Когда пространственные карманы-шарики оказались забиты ценным материалом под завязку, мы отправились к ступе. И уже в воздухе я спросила:
– А сколько нам лететь до Академии?
– Боишься остаться со мной наедине еще на одну ночь? – усмехнулся Зинар. – Думаешь, не справишься с чувствами?
– Думаю, справлюсь. И с тобой тоже, если опять попробуешь домогаться! – возмутилась я.
– Оу! А мне показалось – ты совершенно не против! Ты так страстно стонала.
– Кто бы говорил! После твоих рычаний даже птицы с ближайших к пещере деревьев улетели куда подальше. Наверное, решили, что у кого-то гон и лучше спрятаться.
– Да! У меня гон! – внезапно согласился драгорн и больше ничего не добавил.
Я ожидала чего-то язвительного или, как минимум, с вызовом. Однако Зинар молчал, и я тихо уточнила.
– Ты, что, серьезно?
Он повел плечом.
– У драгорнов начинается гон после встречи с той самой женщиной, что затронет их сердце.
В голосе Зинара не было больше ни нотки ерничания.
– Мой начался с нашей первой встречи. Думаешь, я с каждой женщиной так скабрезно шучу?
– Э-э-э… – у меня закончились слова, а Зинар, не меняя интонации голоса, добавил.
– Это у нас как инстинкт. Павлины хвосты распускают, райские птицы вообще танцуют ламбаду… А вот из драгорнов прет… Тут либо шутить, либо предпринимать попытки обнять, поцеловать. И это получается само собой. Сдерживаешь одно – другое вырывается изо рта прежде, чем понимаешь, что происходит. Гормоны.
– Надеюсь, остальное твое чувство юмора не гормональное? То есть натуральное? В смысле постоянное?
Зинар слабо хохотнул на мою попытку подобрать термин.
– Да.
Он и тут остался верен себе. Ну хоть тут с боевиком все в порядке.
– И ты так спокойно об этом говоришь? – шепотом уточнила я, ощущая, что горят и уши, и щеки и еще бог знает какие части тела.
– Ты бы знала об этом сразу, едва мы поцеловались, если бы была местной.
Я просто не нашлась, что ответить. Перед глазами встала
Гон…
Сразу перед внутренним взором промелькнули еще кадры…
…
Так вот оно что! Гон!
Слово грохотало в моей голове и подстегивало любопытство. Внутри разливалось тепло и вдруг приливало к щекам, ушам… В животе стало как-то щекотно и в районе солнечного сплетения словно немного посасывало.
Я принялась рыться в лентфиле на предмет гона у драгорнов.
– Все, что ты хочешь узнать, можешь спросить у меня, – покосился через плечо Зинар.
Я подняла на него глаза через силу – даже не поняла, как мне вообще это удалось.
Прямой взгляд драгорна окончательно вверг меня в жуткое смятение.
– Ничего я не хочу узнать. Просто проверяю – вдруг меня искал Самир или няня. А может твоя сестра писала-писала, а я не ответила? Все же мы тут долго ходили-бродили.
– Как ты сама говоришь «ха-ха-ха».