Хозяйка Медной Горы. Часть I. Чужаки

Малиника выдохнула. Медленно запрокинула голову. Распрямила левую ногу. Правую. Слизнула слезинку из уголка рта. Стянула резинку с косы. Запустила пальцы в волосы, расплетая. С этой проблемой не пойдешь ни к коллегам из научного подразделения, ни к ребятам Морриса. «Разве что Мир…» Но Семенов нужен на орбите. Вовлекать руководителя экспедиции в фактически внутриотрядные дела ― лишь создавать неуместный ажиотаж вокруг ситуации. «Я справлюсь. Я научусь. У меня нет выбора».

* * *

Наземная база, 2550-07-18 22:05

Полчаса спустя Малиника поняла, что самой ей не уснуть. Встала. Оделась. Нашарила в небольшом, но все еще не разобранном контейнере толстовку. Привычным движением натянула через голову прямо поверх комбинезона. Вышла в синюю ночь и не торопясь отправилась к медпункту.

Целый месяц он располагался в одном из контейнеров, но недавно под него, как и под комнаты психологов, отвели часть жилого корпуса. Благодаря тщательному следованию инструкциям по безопасности, соблюдению режима труда и отдыха, профилактике инфекционных заболеваний и просто высокому уровню здоровья большинство колонистов оказывались там только на плановых осмотрах. Малиника иногда обращалась в медчасть за стимуляторами, а вот снотворное ей понадобилось впервые. Вряд ли дежурный врач откажет ей в помощи, но наверняка спросит о причинах, а обсуждать внезапный приступ ксенофобии у Вязиницыной не было никаких сил. Поэтому она шагала все медленнее и медленнее, глядя на причудливые двойные тени от камушков у себя под ногами и пытаясь выстроить линию поведения так, чтобы избежать ненужных расспросов. Думать было трудно. Мысли растворялись в воздухе, как дым от прогоревшего костра, и в какой-то момент стало казаться, будто в голове остался лишь клочок тумана, похожий на тот, что медленно поднимался над лесом.

В десяти шагах от цели Малиника малодушно подумала, что прогулка сработала не хуже препарата и можно просто вернуться в кровать. «Ну нет, второй раз ходить туда-сюда я не буду!» Открыла входную дверь и шагнула внутрь корпуса. Дверь в медпункт была приоткрыта. Узкая желтая полоса в темноте коридора. Дежурный смотрел какое-то видео, почему-то на планшете, а не в ДР-очках, и с одним наушником.

Малинике повезло: это был Робин Оливо.

Он обернулся к ней при первом же шорохе. Вынул наушник. Картинка на экране, какая-то сложная схема внутренних органов, тут же остановилась. Глядя на внезапную гостью, врач чуть наклонил голову вбок. Не каждый день можно было увидеть заместителя руководителя экспедиции с растрепанными волосами и красными от слез глазами, но Роб не удивлялся. Он оценивал. Таким взглядом он всегда смотрел на своих.

Малиника вспомнила, как она впервые это заметила, еще тогда, одиннадцать лет назад. Каждый из пяти возвращенцев с Аделаира вместо приветствия при встрече удостаивался от своего врача такого вот долгого, секунд на двадцать, взгляда. Будто он без всяких датчиков и диагностического оборудования умел видеть, что с его пациентами не так.

«А вы ведь тогда наверняка столкнулись с той же проблемой, что и я сейчас. Только с другой стороны». И потому стократ серьезней. Что делать, если мозг записывает в чужих не небольшую группу людей, а всех, кроме этой группы? «И для вас это предубеждение было куда как более обоснованным». Когда возвращаешься из Ада, должно быть непросто простить цивилизацию, тебя в этот Ад отправившую. «Но вы справились», ― глядя в светлые, белесые глаза доктора Оливо, Малиника поняла, что в медпункте она нашла что-то большее, чем лекарство от бессонницы.

Шестеро таких разных и таких похожих в своей настороженности людей. Одиннадцать лет назад Вязиницына не придала этому сходству значения. «Ведь отличия были намного ярче». И самым заметным было разделение на добровольцев и тех, кто был рожден для программы ЭПВ. Борис Нгуен, специалист по замкнутым сообществам, ставший вейвером для того, чтобы изучить, как команды космических разведчиков работают изнутри. Альберт, самый решительный из всех, немного резкий, но рассудительный и уверенный. Кажется, он тоже как-то был связан с исследованиями Нгуена. Алания Тернер, специалист по энергоустановкам межзвездных двигателей, инженерка, решившая, что хочет полететь на корабле, постройкой которого руководила, в его единственную экспедицию. Малиника моргнула. Состоявшиеся, даже успешные люди с великолепными социальными навыками, эти трое меньше всего походили на тех, кого отбирали в ЭПВ. «Почему их вообще допустили на первый вейв?» Как бы то ни было, добровольцы бережно защищали своих младших товарищей. Робин, сам еще не восстановившийся, но не способный хоть на секунду прекратить думать о пяти своих пациентах. Дебора, при появлении незнакомых людей тут же хватающая за руку своего друга. И Вернон.

Разница между теми, кто сам выбрал стать космическим разведчиком, и теми, кто родился в инкубаторах программы ЭПВ, была очевидна. Альберт, Борис и Алания вернулись в свой мир. Робин, Вернон и Дебора вернулись из своего мира.