Хозяйка Мерцающего замка

Первые полчаса рабочей среды прошли отлично. Я закрыла фактуру по группе человеческих туристов (экскурсовод, как и было договорено, от греха подальше увёз своих подопечных из «Мерцающего Замка», едва за стенами отеля рассвело), проверила нет ли должников по бронированию и открыла в Интернете страницу одного из наших постоянных поставщиков, намереваясь сделать большой заказ по текстилю, когда моё одиночество было разбавлено присутствием некоего недовасилиска.

Он влетел в дверной проём моего кабинета с такой скоростью и с таким видом, будто за ним гнались все всадники Апокалипсиса, затормозил у моего стола и со злостью впечатал ладони в лакированную поверхность.

– Я не догоняю, тебя жизнь вообще ничему не учит? – не сказал, а прямо-таки выплюнул сочащимся от презрения голосом.

– Не поняла, – таращиться на Кострика снизу вверх было неудобно и унизительно, поэтому я встала со стула и, повторив позу начальства, облокотилась о стол. – Ты сейчас о чём?

Ох, как же мне хотелось пройтись по теме «хороших учителей» и «незабвенного жизненного опыта»!.. Клянусь, до яростно сцепленных зубов и пересохших губ. Но я стерпела, промолчала. И даже веки немного опустила, чтобы ненароком не поджечь проклятого дракона (кстати, выглядел он, несмотря на драку с вампиром и пьянство с ним же, очень свежо и, в целом, отлично).

– О том, что ты со своим герцогом можешь хоть каждую ночь распивать шампанское и ублажать его другими известными лишь тебе способами…

Вскинулась, не веря собственным ушам. Откуда он знает про шампанское? Он что? Следил за мной? Чья бы корова мычала! И… и вообще! В чём этот гнусный тип меня обвиняет? В саботаже? Да как у него язык повернулся?

– Но когда кто-нибудь из его подопечных решит по примеру Мастера, –  воспользовавшись тем, что я из-за возмущения лишилась дара речи, продолжил Кострин, – испить тебя или другую сотрудницу отеля, которая ничего не вынесла из вчерашних событий и вновь нацепила на себя красную тряпку, как последняя дура…

Клянусь, моя рука взлетела сама по себе, словно в неё дух давно умершего боксёра вселился и, нет, не отвесила оплеуху, а снизу вверх приложилась кулаком к челюсти зарвавшегося дракона.

Кострин громко клацнул зубами и оторопело прижал ладонь к моментально покрасневшему пятну на щеке.

– Закрой рот, – очень тихо посоветовала я, едва не воя от боли в пальцах. Господи! Как же эти проклятые мужики дерутся? Это же чудовищно и почти невозможно терпеть. – Я могу закрыть глаза на многое, но не на чьи-то жалкие потуги обвинить меня в некомпетентности. Я одета так, как одета, потому что такова была воля моего недалёкого начальника и весьма дорогого клиента… Кстати, того самого, с которым ты полночи пил в погребах Макса. Поэтому не смей. Даже не думай повышать на меня голос. Твой дед придумал эту униформу. Ты, не удосужившись меня выслушать, заставил её надеть, так что лучше молчи, пока я не посоветовала тебе взять зеркало и посмотреть, что из себя на самом деле представляет полноценный,  качественный, незамутнённый дымкой интеллекта идиот.

Кострин так на меня глянул, что я с трудом устояла на месте и не побежала проверить, стоит ли огнетушитель в углу за креслом для посетителей, или его кто-то оттуда куда-нибудь передвинул.

– А если бы клиент захотел, чтоб ты нагишом на работу вышла, тоже бы не отказалась? – очень умно поинтересовался он, а я вспомнила маму, которая всегда вещала что-нибудь в стиле:

– А если Наташка скажет, мол, пойдём прыгнем с моста в реку, ты тоже пойдёшь прыгать?

Эх, как же всё-таки жалко, что пальцы болят!

– Ну, за хорошие чаевые да за тортик с шампанским я в голом виде могу канкан на столе сплясать. И нечего так удивляться. С тобой в своё время я именно таким способом за услугу и расплатилась. Скажешь, нет?

Ой, дура! Зачем я это сказала? Ведь давала же, давала себе зарок, что ни полусловом не обмолвлюсь о том, что было…

– Молчишь? Правильно делаешь. Предлагаю и в дальнейшем поступать так же и не совать свой нос в мои дела. Ибо с кем бы я ни пила шампанское и для кого бы ни плясала голой на столе, я делала это в своей комнате, за закрытой дверью и уж точно никак не в ущерб репутации Замка.

Кострин не раскрывал рта. Лишь побледневшие губы кусал изнутри и смотрел на меня всё тем же прожигающим насквозь взглядом. Нервно заправив прядь волос за ухо, я опустилась в кресло, взяла в руки составленное ночью Приложение к договору – Ромке всё же не удалось от меня отделаться и подписал всё, как миленький, – и протянула его своему начальнику, чтоб он провалился, проклятый. Лицо дракона я при этом старательно игнорировала.

– Извини. – Минуты три спустя, но глаз я всё равно не подняла.

– Прости, пожалуйста. Я осёл.

Ещё какой! Но смотреть я на тебя, пожалуй, пока не стану.

– Мне нечем оправдаться ни по одному из выдвинутых обвинений. Я виноват. Я… мы… Нам ведь, как минимум, год работать вместе, Варе… – Вот тут уж я не выдержала и глянула на своего визави, да так выразительно, что он осёкся и, скривившись, как от кислого, исправился: