Хозяйка Мерцающего замка

– По хорошему, тебя бы прикончить, падаль, – произнёс, сплевывая горькую, как желчь слюну. – Да милосердие и всепрощение – это не про меня. Живи, паскуда. Вспоминай о том, чего не было, и мучайся. И корчись от пережитого стыда и насилия. Как корчился я, как мучилась Варька. А лет через пять, если не подохнешь, я, может, и позволю тебе всё забыть.

Ещё два дня Кострин потратил на осторожный опрос остальных одногруппников. Те, в отличие от Бароневича, доучились до конца, но ни о каком скандале не помнили. Ну, была Варвара Кок. Кто ж её забудет? Ну, ушла… Из-за родителей, наверное. Они, говорят, в аварию страшную попали… А сам-то где? Куда исчез? На заочное перевёлся по семейным обстоятельствам? Бывает-бывает…

И вот что смешно. Если бы Тимур вообще не нашёл Бароневича среди живых, другие же участники событий смотрели испуганно и мялись с ответом, то того, кто стоит за всем этим делом просчитать было бы легко. Скорее всего он курил бы трубку, носил короткий седой ёжик и имя Александр Кок…

Однако Барон жил себе спокойно, а все остальные, если дочь поварихи не считать, о событиях дней давно минувших ничего не знали. Не не помнили – Тимур проверял. Именно, что не знали. Словно кто-то ластиком аккуратно стёр из сознания десятка людей события одного дня.

И теперь, знатоки, внимание, вопрос! Кто этот таинственный кто-то и за каким дьяволом ему понадобился весь этот цирк?

– На меня даже не смотри, – категорично заявила Варька, – среди моих родных практикующих менталистов выявлено не было.

Она смотрела исподлобья, сверлила недоверчивым взглядом, но Тимур, несмотря ни на что, обрадовался. А всё потому, что, начиная с того момента, как они покинули парковку, и заканчивая этой секундой, упрямица не произнесла ни слова. Будто обет молчания дала!

И видно же, видно, что слушает внимательно, пряча нежеланный интерес за веером ресниц, что губы поджимает раздражённо не потому, что ей не нравится разговор, а чтобы не задать встречный вопрос!.. И молчит, упрямо отводя глаза!

Откровенно говоря, Тимур ожидал несколько иной реакции на свой рассказ. Поначалу. А потому и ляпнул, не откладывая в долгий ящик, едва только Варвара устроилась на пассажирском сидении:

– Женился я по глупости, по молодости и не по своей воле, называй это, как хочешь…

– А если я никак не хочу это называть? – не поднимая на Тимура глаз, спросила она. – Если мне нет дела до причин твоей женитьбы?

Немного растерявшись, нахмурился. Не то чтобы он ждал, будто Варвара после этих новостей бросится в его объятия с радостным писком, но… Но всё же надеялся на более положительную реакцию.

– Это был фиктивный брак, – снова закинул удочку Кострин. – Только на бумаге, понимаешь? Чтобы я мог… мог учиться на Земле.

Тут он даже почти не соврал. Сам он к тому договору именно так и относился… Нет, по хорошему-то, надо было во всем признаться начистоту, но как же не хотелось признаваться в собственной наивности и глупости. Тем более что сейчас это уже не играло никакой роли.

– Мы давным-давно развелись. Ну, то есть аннулировали договор.

Варвара даже не вздрогнула.

– Ты хочешь, чтобы я тебя поздравила с этим знаменательным событием или чтобы пожалела? – всё тем же голосом замороженной куклы произнесла она.

«Я хочу, чтобы ты хотя бы посмотрела на меня», – с тоскою подумал Тимур.

– Можно я не стану делать ни того, ни другого?

– Варь…

– И если тебе так хочется поговорить, то давай уже о том, что ты выяснил. Хотя я и не понимаю, зачем ворошить старое.

Затем.

Затем, что он руки с корнем готов вырвать тому, кто сделал те фотографии. То есть нет, не так. Кто их сделал, Кострин знал почти наверняка, хотя доказательств у него и не было. Тьярра. Только она, больше некому. Не хотела выпускать наследника из-под надзора, вот и понатыкала камер в квартире. Кстати, надо бы наведаться туда. Вдруг они и по сей день там? Не то чтобы Тимур очень на это надеялся, но если вспомнить о том, с какой бешеной скоростью разворачивались события пятилетней давности, то можно предположить, что такая мелочь, как тайная аппаратура в квартире правнука, попросту вылетела у Тьярры из головы. Особенно в свете того, что она уже была ни к чему после оборота. После того, как стало понятно, что наследник успешно раскрыл скрытый драконий потенциал, не утратив при этом дара василиска.

Но чтобы обнародовать компромат… Да и ради чего? Тимур в те времена был надёжно спрятан за стенами княжеской темницы, и по нему этот удар всё равно не прошёлся бы. Значит, изначально метили не в него, а в Варьку.

Или нет?

В любом случае, стоит разобраться. Если таинственный некто выстрелил раз, что помешает ему ударить снова? Это, во-первых. А во-вторых, всё же стоит взять на вооружение идею Макса и не пускать драконов в «Мерцающий Замок».

И глаз с Варвары не сводить. Ни днём, ни ночью.

А про фотку вообще соврать, что это фотошоп был.

* * *