Хозяйка мертвой воды. Флакон 1: От ран душевных и телесных

Дом Боровика отличался от остальных домов поселка наличниками с ажурной, как кружева, резьбой. Высокое крыльцо чисто выметено. На ступенях крыльца сидела бледная молодая женщина, обнимала двух детей почти одинакового возраста в длинных рубашонках. На лице у неё читались отчаянье и страх. Похоже она пыталась смириться с мыслью о скорой смерти мужа.

Несколько мужчин подошли к избе и пялились на Ольгу. И пялились как-то недобро. Наверное, им рассказали в красках о её насмешке над Храбром. Но вот при старосте Зоране никто задираться не смел. Да и с ведуном связываться тоже не каждый смельчак посмеет. Хотя, наверняка им этого очень хотелось.

— Ты, Хельга, далеко от меня не отходи, — предупредил ведун девушку.

Спутники переступили порог дома и прошли в светлую горницу избы. Ольга подивилась, как все было устроено в ней уютно и просто. Лавки по стенам, устланные полотенцами с зелеными кружевами по краям. Беленая и расписанная разными травянистыми узорами печь. Больной лежал в отдельной комнате на деревянной кровати с резными каретками, укутанный по самый нос, и смотрел отчаянно в потолок. Глаза его были чуть прикрыты, и он тяжело дышал.

— Здравствуй, сват, вот привел к тебе целителей, — сказал староста и мотнул в сторону Пересмысла и девушки.

Олька тихо поздоровалась с больным, но он не ответил, только чуть приоткрыл глаза, посмотрел на неё и снова закрыл их. Рядом с кроватью девушка приметила бадью.

— Так, тошнит? — спросила она больного Боровика.

— Да, все время тошнит — ответил за него Зоран. — И живот болит, точно режут его.

Ольга подошла к Боровику, откинула одеяло. У больного и пощупала живот. Тот вскрикнул и дернулся, пышная борода сползла набок.

— Точно, аппендицит, — заключила Ольга. — Придется вырезать.

— Ой, — вздохнул родственник. Больному же было все равно.

— Или готовьте еще дерево на новый тотем для усопшего! — заключила девушка и забрала розовые волосы в тугой хвостик на затылке и принялась ощупывать живот больного со всех сторон.

Пересмысл присел на край кровати и внимательно наблюдал за манипуляциями девушки. Зоран поглаживал свою бороду и стоя в стороне.

Закончив осмотр, Ольга повернулась к Пересмыслу и быстро затараторила:

— Нужен нож, маленький, но самый острый и крепкое вино.

— Ну что же, Зоран доставай свою прошлогоднюю медовуху, — кивнул ведун старосте. Тот поджал губы, однако спорить не стал.

Но Ольга на этом не остановилась:

— А еще побольше чистых тряпок и горячей кипяченой воды.

— Не повитуха ли ты? Уж очень этот набор похож на тот, что нужен роженице!

Ольга не обратила внимание на замечание Зорана и направилась к столу в горнице и начала его двигать, скидывая с него посуду, приготовленную для обеда.

— Что ты творишь? — возмутился было Зоран, но Пересмысл остановил его жестом.

— Что тебе еще надо, Хельга? — уточнил ведун.

— Свечи, много свечей, нитки, иглу и помощника!

— Помощником я буду! — вызвался старик-ведун, который еще пару часов назад хотел приказать выпороть наглую девицу.

Зоран позвал невестку Боровика Милану и потребовал у неё предоставить целителям все, что они попросят. Женщина побежала звать себе на помощь мужа и деверя.

Комнату убрали, приготовили стол, постелив на него чистую скатерть, принесли свечи и вскипяченную на летней дровяной печи во дворе дома горячую воду.

В горницу сбежались вдруг родственники Боровика: дочери, выданные замуж и живущие по соседству, внуки, братья, еще пара сыновей, старуха-жена, которая услышав, что её мужа собираются ножом зарезать, бросила стирку и примчалась в дом.

Ольга почувствовала, что смотрят они на неё сейчас, как на мясника, который пытается заколоть поросенка.

— Ты что, старый из ума выжил совсем, — запричитала жалостливо жена Боровика обращаясь к Пересмыслу. — Эта зараза с розовыми волосами мужа моего зарезать живьем задумала! Уж дайте умереть-то ему по-человечьи.

— Что ты, ерунду, сватья, городишь? При живом муже!!! — остановил её Зоран Горыныч, повысив голос и глянув свысока.

Ведун Пересмысл занервничал и обратился к Ольге с тем вопросом, которого она боялась:

— Знаешь ли точно, что делаешь, Хельга?

Ольга дернула плечами и ответила:

— А что будет, если я не вмешаюсь?

— Помрет.

— А так, может, и не помрет. Мук ему в любом случае не избежать. А теперь есть шанс выжить.

— Все слышали? — добавил к её словам Зоран Горыныч.

Родня страдальца снова запричитала, но ослушаться, хоть и родственника, но все же старосту не смела.

Ольга сурово глянула на народ и нагло вытолкала за порог. Зоран Горыныч вышел из горницы следом за остальными.

— Сейчас бы музыку, — заворчала целительница с розовыми волосами на родсвенников Боровика, потом обратилась к тем, кто принес ей ткань и горячую воду. — Мне понадобится кипяток каждые полчаса. И не халтурить — кипятить. Если будете просто греть — умрет, так и знайте!

— Слышали?! — окликнул родню Зоран Горыныч. — Я сам лично за этим прослежу.

Дверь закрылась перед носом обеспокоенной родни, что дало дополнительный опыт поахать и поохать.