Хозяйка нудистского клуба

– Кака... это ты... ты так переживал свое одиночество? – заквохтала старушка, глотая слезы.

– А я вам всегда говорила, что он без меня даже утопиться не сможет! – отреагировала Клавдия. – Только не понимаю, причем здесь вы? Кака, ты что-то хотел про нашу мамашу поведать?

– Я и говорю! – продолжал Акакий. – Собрался к реке, но потом подумал – а чего топиться? Сейчас ведь такой холод, лучше, думаю, на люстре спокойненько повешусь, в домашних условиях. И пока висеть буду, Тимке не так скучно будет. Прихожу домой-то, а там уже и Петр Антонович! Говорит, что не мог уехать, потому что как-то случайно в купе потерял Катерину Михайловну, то есть матушку мою. Она, говорит, конечно, мелковата для семейного счастья, но не настолько же, чтобы под вагонную полку закатиться. Решил, что она попросту где-то вывалилась, и приехал домой. А потом мы вместе сообразили, что она запросто может наслаждаться именно голыми мужиками, как ты, Клавочка, правильно заметила.

Клавдия уже сидела, бессильно уронив голову на руки.

– А теперь скажи, несчастье мое, на кой черт тебя потянуло вешаться в домашних условиях? – еле разлепила она губы. – Чего тебе не жилось?

– Ну... у меня случилось такое происшествие... у меня... – стал ковырять ногти Акакий. – Я тебе потом расскажу.

Клавдия вздохнула и вперила очи в почтенную старушку:

– А вы, дражайшая свекровь, куда вас-то от законного супруга понесло?

– Я, конечно, могу объясниться, – затрясла щечками та. – Однако ж хочу тебе, Клавочка, напомнить, что ты сама тоже вела не совсем благочестивый образ жизни. Сколько сил я потратила, чтобы у вас с этим мальчиком отношения не зашли далеко! Сколько здоровья! И пришлось мне напугать мальчика жгучим перцем.

– Агафья Эдуардовна, – укоризненно взглянула на хозяйку заведения Клавдия, – почему вы мне не сказали, что я отдыхаю под пристальным надзором?

– Клавочка, но вы бы уехали, и я бы не получила прибыли, – выкатила глазки Агафья. – А так получилась двойная выгода – и вы, и ваша матушка. И потом, вы ведь совершенно бесплатно веселили моих клиентов. А поскольку больше мне их удержать было нечем...

Клавдия Сидоровна только вздела глаза к потолку:

– С ума сойти! Одна держит меня вместо циркового пуделя, другая травит моих кавалеров...

– А потому что я хотела у него выработать стойкий рефлекс – как он тебя видит, у него сразу же во рту начинает гореть! – затараторила Катерина Михайловна, оправдывая свой недостойный поступок. – Не могла же я допустить, чтобы моя невестка бросила Акакия. Видишь: даже краткая твоя отлучка чуть не стоила ему жизни!

Клавдия криво усмехнулась:

– Ну, знаете, милейшая Катерина Михайловна... Зато, думаю, ваше долгосрочное отсутствие пойдет ему на пользу.

Старушка занервничала:

– Какое мое отсутствие? Ты хочешь нас с Петром Антоновичем выселить обратно в нашу квартиру? Но у нас там живут постояльцы, которые заплатили за полгода вперед!

– Ничем не могу помочь, – нагнетала обстановку Клавдия. – Роман погиб, убийца не найден, а у вас такое смутное поведение... Вас немедленно упекут на пятнадцать лет в колонию строгого режима.

– Я не хочу строгого режима! – взвизгнула Катерина Михайловна. – Я натура тонкая, не вынесу никакой строгости! В общем, так. Ты просто обязана найти настоящего убийцу. Или... или не настоящего, но кого-нибудь найти, чтобы любезно согласился за меня отсидеть. Да что я такое говорю? Я никого не убивала! Я сидеть не собираюсь! И ты должна, ты просто обязана найти преступника, чтобы не позорить нашу фамилию. А то, если я правильно поняла, Акакий тоже попадает под подозрение.

– А вот и нет, – сопротивлялся сын. – Мне срочно понадобились деньги, и я пришел, чтобы устроиться к Агафье на работу. Это все знают, и любой вам подтвердит!

Акакий Игоревич и в самом деле некоторое время работал у Агафьи Эдуардовны в зимнем саду – лечил цветы. Уж что-что у Акакия получалось, так это исцелять растения. Однако ж очень скоро цветочки он вылечил, вбил в голову Агафьи рекомендации по уходу за насаждениями, и его помощь отпала сама собой. Но в свете последних событий, он вспомнил, что растениям необходимо срочно пройти курс оздоровления, потому как ему немедленно потребовались деньги, дабы расплатиться с сыном (он так и не отважился сознаться Данилу в том, что его надули, как младенца с пустышкой). Пусть Акакий Игоревич потратит на это свое драгоценное время, главное, чтобы Агафья Эдуардовна щедро заплатила. Осталось с ней только договориться. С тем и пришел.