Хозяйка проклятого острова

Диана подошла к дверям, но, заинтересовавшись рассказом и особенно прозвучавшими в нем знакомыми именами, не спешила себя обнаруживать. Ведь Кирану давно никто не вспоминал.

В официальную версию ее смерти люди не верили: зачем молодая здоровая девушка сама забралась на скалы и прыгнула вниз? Про то, что ей помогли это сделать, Джерард приказал не распространяться. Сначала надо было поймать убийцу. Но народ уже нашел виноватого. Все твердили, что дело не обошлось без потусторонних сил.

“Говорят, это Дух ее туда заманил. Дух острова, о нем все знают” – кажется, так говорила Сона.

– А что дальше-то было? – нетерпеливый голос прервал мысли Дианы.

– Я стала его носить, и вскоре мой Нолан переменился. Стал таким ласковым, обходительным, даже пить бросил!

Говорившая шагнула в сторону, и теперь Диана смогла увидеть ее сквозь неплотно прикрытую дверь.

Это была Гарина – одна из ее подчиненных. Молодая женщина, муж которой матросом ходил в рейды на “Бурерожденном”.

– Значит, Рушка дала тебе счастливый амулет? И он помог наладить отношения с мужем? – Диана вошла в галерею и сделала вид, что не заметила, как четыре кумушки испуганно ахнули, завидев ее. – Этот амулет?

Она указала на дешевое украшение, висевшее на груди Гарины. Оно выглядело как простой обкатанный морем камешек с дыркой внутри, сквозь которую был продет кожаный шнурок.

– Да, госпожа, – служанка бросила взгляд на товарок и испуганно поклонилась.

Все четверо ждали наказания. Ведь новая экономка была очень строгой, хотя и справедливой – никогда не наказывала без вины.

Но сейчас они уж точно были виноваты – устроили перерыв в неурочное время, когда в замке полно работы. Многие из жительниц Последнего Приюта мечтали устроиться в Лабард-и-Нар. Не успеет экономка уволить нерадивых служанок, как их место тут же займут другие – исполнительные, старательные, работящие, которые будут держаться за эту работу, а не болтать о всякой ерунде.

Но госпожа ле Блесс сумела их удивить.

– Ты знаешь, где живет Рушка? – спросила она.

Гарина быстро закивала.

– Хорошо, отведешь меня к ней сегодня вечером.

– Госпожа, если вы хотите получить амулет, то надо идти в ночь новолуния, – робко подсказала вторая женщина. – И загадать самое заветное желание. Если оно от сердца, то амулет поможет.

– Да, госпожа, – подала голос третья служанка. Та самая тетушка Нима. – Многие из нас ходили к Рушке, но только у пары человек амулеты сработали. Поэтому такие, как Эрла, и не верят в их силу.

И она указала на молодую девицу, которая в ответ недоверчиво фыркнула.

Диана обвела сплетниц задумчивым взглядом.

– Я подумаю. А вы возвращайтесь к своим обязанностям, и чтобы я больше не видела, как вы лодырничаете во время рабочего дня.

– Да, госпожа!

Они ответили дружно, словно солдаты на плацу, и все еще не веря, что наказания не будет.

Впрочем, Диана, погруженная в свои мысли, не обратила внимания.

Если эти женщины говорили правду, и амулеты старой пророчицы могут влиять на людей, то она знает, как поступить. В ее новой жизни так не хватает счастья. Простого, тихого, мирного. Хочется почувствовать себя любимой, окунуться в тепло заботливых рук… Быть не одной.

Если Рушке под силу осуществить это, госпожа ле Блесс готова ее просить.

Приняв решение, Диана расправила плечи. Шагая вниз по лестнице, она уже формулировала желание, которое вскоре озвучит старой пророчице.

С желанием оказалось непросто. Диана хотела уместить в одно предложение все сомнения и чаяния. Чтобы не выглядеть полной неудачницей, но при этом донести до колдуньи, чего именно ей не хватает на проклятом острове.

Ничего, до Новогодья еще полно времени.

Диана придумает, что просить у Рушки. Ведь не зря та явилась ей вчера. Значит, и сама хотела увидеться.

Впрочем, зачем придумывать? Диана и так знала, чего именно хочет. Знала, но не признавалась в этом даже самой себе.

Вопрос в том, сможет ли она признаться старой пророчице? Или струсит в последний момент и попросит совсем другое. Что-то спокойное, безопасное и… не нужное.

***

До новолуния оставались считанные дни. А там всего две недели – и наступит Ночь Новогодья. Но чем ближе становился праздник, отмечающий начало нового года, тем больше удивлялась Диана. Здесь его отмечали во время зимнего солнцестояния – в самую короткую ночь в году. Жгли костры, устраивали гулянья, гадали на будущее. Даже мужчины не чурались этого женского, в общем-то, дела.

Елки здесь никто не наряжал, да их и не водилось на острове. Зато обязательно чествовали духов земли, воздуха, огня и воды. Подносили им дары, просили помощи и удачи в делах.

Как объяснил Ормонд, по древнему обычаю заклинать духов мог только принц. По праву хозяина этих земель. Его кровь была жертвой, которой раз в год кормили духов стихий.

Кроме духов были еще и боги. У каждого королевства – свои. И лишь Безымянная богиня смерти считалась единой для всех. О ней почти не говорили вслух, но именно она была верховной богиней любого пантеона в этом мире. Местный народ не верил в загробную жизнь, ад и рай. Они верили в переселение душ после смерти. Верили, что чем больше чтишь Безымянную богиню, тем лучше будешь жить в следующей жизни.

Диана лишь пожимала плечами, когда слышала подобную чушь. Для нее самой существовала лишь одна жизнь – здесь и сейчас.

С того вечера, как Ормонд покинул ее, его отношение к ней поменялось. Нет, он по-прежнему был вежлив и обходителен, по-прежнему внимательно слушал и помогал. Только вот…

Держался на расстоянии.

Словно боялся подойти ближе. Боялся прикоснуться.

Не было больше дружеских объятий или поцелуев в макушку, к которым Диана привыкла. И улыбался Ормонд с каждым разом все реже. Будто что-то тяготило его.

Как-то за ужином Диана решила, что им нужно поговорить. Близилось новолуние и ее встреча с Рушкой. А она так до конца и не решила, что будет просить у старой пророчицы.

Собравшись с духом, она накрыла руку мужа своей.

Ормонд вздрогнул, оторвался от еды и поднял на нее вопросительный взгляд.

– Я хочу поговорить… – начала Диана дрогнувшим голосом.

Ле Блесс спокойно освободил руку из-под ее ладони, взял салфетку, промокнул губы и глухо спросил:

– О чем?

– Ты в последнее время сильно отдалился. Я беспокоюсь…

Его губы дрогнули, словно он хотел улыбнуться, но передумал.

– Просто много работы.

– Расскажи мне о ней? Раньше мы с тобой многое обсуждали.

– Прости, но в этот раз все иначе. Я дал клятву и ничего не могу рассказать.

– Это связано с принцем? – догадалась она.

Он кивнул.

– Вы вернулись к расследованию?

– Мы его не бросали.

– Знаешь, в моем мире найти преступника проще, чем здесь, – Диана ухватилась за эту тему, лишь бы не продолжать ужин в давящей тишине. – У нас есть дактилоскопическая экспертиза, анализ ДНК, фотороботы…

– Звучит как запрещенные заклинания, – хмыкнул Ормонд, но его единственный глаз продолжал смотреть серьезно и цепко.

– Нет никакой магии. Просто наука. Есть специальный порошок. Им посыпают предметы, и на них сразу становятся видны отпечатки пальцев. А у каждого человека отпечатки уникальны, по ним можно узнать, кто преступник.

– А если преступник действовал в перчатках? Или протер поверхности, которых касался?

– Ну… тогда ищут косвенные улики. Если честно, я не знаю подробностей. Как-то не приходилось вникать…

Ормонд нахмурился, опустив задумчивый взгляд в тарелку.

– У нас есть свои методы. Но, к сожалению, чем они действеннее, чем больше вреда причиняют тому, на ком их используют. Его высочество мог бы просто перетряхнуть память каждого, кто попал под подозрение. Только после этого от бедняг останется одна оболочка. Их разум превратится в кисель.

– А разве нельзя заставить подозреваемых дать какую-нибудь магическую клятву? Ну типа “клянусь говорить правду и ничего кроме правды”? – полюбопытствовала Диана.

– Можно. Но все клятвы даются добровольно. Вырванные под принуждением просто не действуют.

– Ну вот. Если выбирать между промывкой мозгов и клятвой, то я бы с радостью поклялась в чем угодно.

– Боюсь, это не так просто.

– Почему?

– Потому что это не добровольный выбор, а принуждение.

– Я не понимаю! – искренне удивилась Диана. – Ну ведь принц как-то заставил пленников с прошлого рейда присягнуть ему на верность? У них тоже не было выбора: либо дать клятву, либо умереть. Разве не так?

По губам ле Блесса скользнула усмешка:

– Все так. Только те пленники были мужчинами.

Отпив из бокала, он поставил его на стол и поднялся.

– Спасибо за ужин, все было вкусно.

Диана в некотором недоумении смотрела, как он уходит. А в голове зрела новая мысль: что ее муж имел в виду, сказав, что те пленники были мужчинами?

Что подозреваемая в краже яда, попытке отравления самой Дианы и смерти Кираны – женщина? Или несколько женщин…

***

Работы в замке хватало, и она выбивала из сил. Диана уже и думать забыла о разговоре со служанками. Но они, как оказалось, помнили свое обещание.

И, когда на улице начало смеркаться, в комнату госпожи экономки постучали.

Диана, которая только что прилегла, чтобы вытянуть уставшие за день ноги, тихо ругнулась.

– Кого еще там принесло?

Очень хотелось промолчать, делая вид, что ее нет в комнате. Но госпожа ле Блесс уже знала, что если она нужна, то искать ее станут по всему острову – не спрячешься. С тоскливым вздохом она поднялась с кровати и отправилась открывать.

На пороге стояла Гарина. Она мелко присела и затараторила:

– Госпожа, идемте скорее. Все ждут только вас.

– Зачем? – удивилась Диана, не понимая, кто и зачем ее ждет.

– Ну как же… – Гарина удивленно уставилась на нее. – Вы же хотели пойти с нами к Рушке. Получить амулет на счастье.

– А-а, точно, амулет, – вспомнила она и задумалась: настолько ли он ей нужен, чтобы идти куда-то на ночь глядя.

Нужен. Если вся эта магия – правда, а в последнее время Диана встречала много такого, что иначе не объяснить, тогда она точно должна сходить к этой женщине. Нельзя упускать возможность обрести счастье, даже такую зыбкую как амулет.

Быстро собравшись, Диана поспешила за Гариной.

У тропинки, ведущей от замка, ждали еще несколько женщин. Видно, по одиночке ходить к старой провидице они не решались.

И Диана их понимала.

Чем дальше они отходили от замка, тем тоскливее становилась местность. Пожухлая трава, размякшая от дождей и ночных заморозков, тянулась за ногами. А из нее выпирали покрытые мхом серые камни. Свинцовое небо на горизонте соединялось с таким же свинцовым морем. Все казалось мрачным, безжизненным и пустым.

Вскоре камней стало больше, а затем между ними начали появляться деревья. В большинстве своем – темные голые стволы, скрюченные постоянными ветрами. Кое-где на ветках болтались бурые листья, придавая пейзажу еще более унылый вид.

Когда редкие деревья превратились в густой подлесок, женщинам пришлось идти друг за дружкой. К этому времени стало совсем темно, и тетушка Нима запалила фонарь.

Путь затягивался. Конца ему не было видно. И  Диана уже начала беспокоиться, что они заблудились.

– А мы точно идем, куда надо? – озвучила она свои тревоги.

Гарина, шедшая рядом, указала рукой вперед, в лесную чащу:

– Вон, видите?

Диана долго вглядывалась в темноту, пока не увидела маленький желтый огонек. Он приветливо мигал, словно приглашая подойти поближе.

Вскоре из темноты выступили очертания бревенчатой хижины, стоящей на сваях. К покосившейся двери вела приставная лесенка.

– Словно домик бабы-яги из сказки, – пробормотала тихонько Диана.

Тревога прошлась по коже ознобом. И желание заходить внутрь – отпало.

Словно в ответ на ее мысли, женщины расступились, освобождая путь к лестнице.

– К Рушке надо заходить по одному, иначе она ничего не скажет, – пояснила тетушка Нима. – Идите первой, госпожа.

Диана понимала, что служанки выказывают ей уважение. Да только от одной мысли, что придется войти в эту избушку-на-курьих-ножках и остаться наедине с местной колдуньей, душа у госпожи ле Блесс сжималась от первобытного страха.

Дверь скрипнула и отворилась. В проеме показался подсвеченный лучиной силуэт, а затем и сам предмет ее раздумий. На лицо Рушки был накинут то ли капюшон, то ли платок. Кроме острого подбородка Диана ничего не смогла рассмотреть.

– Заходи уже, раз пришла, – хозяйка оставила дверь открытой и вернулась в жилище.

Голос пророчицы или ведьмы прозвучал необычно. Слишком молодо для той, кого все считают старухой.

Диана растерянно оглянулась на служанок. Те подбадривали кивками, но лица оставались напряженными. Все же это испытание. И на смелость в том числе.

Хочет она быть счастливой или нет?

Диана, решительно тряхнув головой, начала подниматься по лестнице. У распахнутой двери снова остановилась и заглянула в проем.