Хозяйка проклятого острова

Он хотел пойти к пророчице уже на следующий день, но тут внезапно стало плохо Инесс. С утра прибежала Катрина и едва не плача сказала, что госпожа герцогиня умирает.

С их последнего разговора он старался поменьше общаться со своей фавориткой. Чувствовал, как все внутри восстает против близости этой женщины. Но сама Инесс упорно делала вид, что все идет, как надо. На общих трапезах сидела рядом с ним, лицемерно улыбалась и щебетала, обсуждая с молодыми аристократами то будущий венчальный наряд, то сам ритуал, то угощения.

Джерарду порой хотелось одернуть ее. Рано говорить о свадьбе. Ведь еще не началось восстание, еще не взяты морские крепости Аквилении, и он сам еще не вошел с победой в столицу.

Отец Инесс поддакивал ей. Он собирался вернуться в королевство после Новогодья, и именно Джерард должен был доставить его обратно на Аргиан. А до тех пор принцу приходилось сдерживать гнев и терпеть лицемерие.

– Умоляю, ваше высочество, помогите леди Инесс! – вполне искренне всхлипывала Катрина.

Обеспокоенный Джерард направился в покои фаворитки. Как бы он к ней ни относился, она все же носила его ребенка. Да и время, проведенное с этой женщиной, не стерлось бесследно из памяти.

Герцогиня встретила его в постели. Ее лицо с лихорадочным румянцем утопало в белоснежном шелке и кружевах. Насыщенный запах роз и лилий заставил принца поморщиться.

– Пожалуйста, побудьте со мной, – пролепетала она, беря его руку и прижимая к своей щеке. – Я так одинока…

– Мне сказали, что вы плохо себя чувствуете, – произнес он ровным тоном. – Вы заболели?

Желание вырвать руку из цепких пальцев Инесс было таким явным, что ему понадобилось усилие воли, чтобы не сделать этого.

– Когда-то вы обращались ко мне на “ты”, – кокетливо вздохнула она и затрепетала ресницами.

– Тогда вы были моей любовницей, – Джерард упорно делал вид, что не понимает намеков. – Теперь вы моя невеста. Будущая королева и мать наследника трона. Я обращаюсь к вам со всем уважением.

– Да, но думается, что в те времена мы были намного ближе друг к другу.

– Инесс… – он мягко освободил ладонь из ее рук. – Если вы не умираете и нет угрозы выкидыша, то я пойду.

– Пойдете? Куда? – нахмурившись, она села.

– Заниматься своими делами.

– А я? Сколько мне еще прозябать в одиночестве? Вы до сих пор наказываете меня за тот случай?

Она говорила о вечере, когда Джерард приказал ей отозвать Нордена и запретить ему следить за Дианой. Только Норден следил не за этой жалкой потаскушкой! Он следил за самим принцем. Инесс не хотела сюрпризов. Но беременность сыграла с ней злую шутку. Сделала нервной и раздражительной. Вот она тогда и сорвалась. Подняла руку на будущего короля.

Да, это недопустимый промах. За такое прежде могли и казнить. Повезло, что Джерард всего лишь перестал с ней общаться.

– Тот случай уже не имеет никакого значения, – медленно проговорил принц.

– Тогда в чем дело? Вы игнорируете меня за общим столом, не приходите в мои покои, не зовете, как прежде, обсудить дела замка. Чем я заслужила вашу немилость?

– Вы скоро станете моей женой. О какой немилости идет речь? – он бесстрастно смотрел на нее.

Инесс закусила губу, потом быстро сказала:

– Ваше высочество! Я хочу, чтобы между нами все было как прежде.

– То есть? – нахмурился принц, не понимая, куда она клонит.

Его пальцы нащупали в кармане нитку деревянных бус и крепко сжали.

– Приходите ко мне сегодня вечером. Я соскучилась по вашей ласке!

– Боюсь, это невозможно.

– Но почему?!

– Вы беременны, леди. Я не хочу навредить ребенку. К тому же, служанка сказала, что вы плохо себя чувствуете. Вам лучше побыть одной.

С этими словами он развернулся и направился к выходу.

– Но я увидела вас, и мне стало лучше! – крикнула она ему в спину.

А затем, когда дверь закрылась за принцем, швырнула подушку.

Джерард почувствовал, как дрогнула дверь за спиной, когда в нее врезался мягкий, но тяжелый снаряд. И еще сильнее стиснул амулет. Бусины впились ему в ладонь.

Пусть он никогда не любил Инесс так, как она того желала, но старался быть с ней заботливым и справедливым. А теперь, когда его душу разъедает запретная страсть к чужой женщине, к мукам совести добавилась еще и досада. Бывшая любовница оказалась слишком назойливой.

Хотя ее можно понять.

Фрейлин в замке не было, со служанками Инесс всегда держалась надменно. Не пристало ведь герцогине сплетничать с прислугой. Так что ее ближний круг составляли юные балбесы, попавшие когда-то в Последний Приют в качестве пленных.

Мальчишки были либо сиротами, либо младшими сыновьями обедневших дворян. Некоторые служили юнгами на захваченных кораблях. А двое были заложниками, которых везли в Валарию присягнувшие Салье капитаны.

Не довезли. Для родных эти мальчишки погибли. Семьи, если таковые были, уже оплакали их и забыли. А сами “погибшие” возмужали за прошедшее время. Одни из них рвались в бой и просили Джерарда взять на корабль. Другие привыкли к сытой жизни в Лабард-и-Наре и с радостью стали свитой герцогини Инесс. В конце концов, в ней видели будущую королеву, а какая королева без свиты?

Джерард старался держаться от них подальше. Его ближний круг составляли более зрелые аристократы. Но из них он тоже не всем доверял. Знал: они с ним лишь потому, что чувствуют его силу. Так гиены идут за львом и подбирают остатки его добычи. Но стоит льву ослабеть или получить рану – и он сам станет добычей. Гиены его разорвут.

Сбежав от Инесс, он с головой погрузился в дела. Подготовка к восстанию шла полным ходом, а параллельно начали приходить вести из отдаленных уголков Аквилении. Там люди с нетерпением ждали сигнала, чтобы поднять на вилы захватчиков.

Прошло несколько дней, прежде чем выдался удобный момент, и Джерард смог незаметно покинуть замок. В полном одиночестве он оседлал коня и направился в чащу леса, в домик пророчицы. Та не удивилась, будто знала, что он придет.

– Доброй ночи, ваше высочество, – Рушка спокойно смотрела, как принц спешивается и идет к ней.

– А добрая ли она? – прищурился ди Лабард.

Достав из кармана амулет, Джерард поднес его к лицу ведьмы. Та даже не вздрогнула. Но от принца не укрылась легкая тень, на секунду застившая ее взгляд.

– Узнала? Твоя работа?

– Откуда он у вас? – нахмурилась вещунья. – Вы должны отдать его владелице!

– Диане, ты хочешь сказать. Это ведь запирающий амулет, не так ли?

– Не понимаю, о чем вы, – она поджала губы.

– А я думаю, знаешь. Зачем ты дала чужачке запирающий амулет? Откуда у нее темная магия? Говори!

Отпираться было бесполезно. Рушка прекрасно это понимала, да и не собиралась отнекиваться. Наоборот, слова признания рвались из нее, да только поверит ли принц?

Она пригласила его войти в дом. И только когда принц сел за стол, выжидательно глядя на нее, заговорила:

– Она не чужачка. Она такое же дитя Таураса, как и вы, ваше высочество. Как и вы, родилась в Аквилении. В том же дворце.

– Что ты хочешь этим сказать? – насторожился Джерард.

Слова ведьмы были похожи на бред. Разве Диана сама не утверждала, что пришла из другого мира? Да, он ей до конца не поверил, но сохранил ее рисунок, который она гордо именовала картой.

– Только правду, ваше высочество. Пора вам тоже узнать.

Рушка протянула руку, коснулась нитки бус и почти беззвучно сказала:

– Она моя дочь. Наследница рода и силы ди Антрес.

С губ принца сорвалось рычание:

– Ты лжешь, старуха! Она не может быть твоей дочерью!

Его ладони сжались в кулаки. Но он даже не почувствовал, как амулет впивается в кожу.

Слишком потрясло его признание ведьмы.

И все же, в тот момент, когда Джерард обвинил Рушку во лжи, ему уже стало ясно, что она говорит правду.

– Тогда, может, ты сам скажешь, откуда у нее сила ди Антрес? – Рушка сидела напротив. Она смотрела открыто и спокойно, ничуть не боясь его гнева. – Посмотри на меня, Джерард ди Лабард. Что ты видишь?

Женщина подняла к нему иссеченное морщинами лицо.

– Ты видишь придворную красавицу Риналию, которой нет и семидесяти лет? Маги стареют медленнее обычных людей, сейчас я должна выглядеть не старше твоей герцогини Инесс.

Он скрипнул зубами.

– Ну же, ваше высочество. Не стесняйтесь, говорите мне правду в лицо. Я знаю, как выгляжу. Как старое печеное яблоко! Знаете почему? В тот день, когда армия Сальи ди Нарде штурмовала дворец, я спасала своих дочерей. Я отдала всю свою магию и большую часть жизненных сил, чтобы открыть межмировой портал. Это, – она ткнула себя в щеку скрюченным пальцем, – моя плата за жизни моих детей!

Несколько минут Джерард вглядывался в ее лицо, словно впервые увидел. Он и прежде подозревал, что Риналия ди Антрес не просто так превратилась в старуху. И как-то раз она даже намекнула, что отдала силы, чтобы спасти детей. Но зачем? К чему такие жертвы? Младенцев можно было укрыть в подвалах дворца, где во время штурма собралась большая часть придворных и слуг.

– Ты могла присягнуть Салье и спасти своих детей, – произнес Джерард, закончив осмотр. – Почему не сделала этого?

– Потому что иначе меня бы здесь не было. И некому было бы сказать тебе правду!

– Какую правду, ведьма? – он недоверчиво прищурился. – Каждый раз ты говоришь мне только гадости.

Сухие губы Рушки растянула улыбка:

– Правда и не должна быть приятной, мой принц. Я ведь не просто так решила отправить своих детей в другой мир. По какой-то причине Безымянна избрала меня, чтобы показать будущее.

– Сама Безымянная? – Джерард ошеломленно отпрянул.

– Неожиданно, правда? Она дала мне увидеть, что ждет Аквилению. Тебя, меня, всех нас. Признаюсь, я не хотела этого знать. Но разве меня кто-то спрашивал? Теперь эти знания будут жечь мою душу до конца моих дней…

Рушка на секунду замолкла, словно обдумывая, стоит ли говорить остальное. Но Джерард ждал, не спуская с нее пристального взгляда. И она сухо продолжила:

– Это случилось во время родов. Когда я очнулась, то уже знала главное: король Доминик и его дети умрут, не оставив наследников. Если не от руки Сальи, то иначе, но их дни сочтены. Ты, младший принц, единственный, кто может вернуть трон и продолжить династию. И ты это сделаешь, если сумеешь устоять против соблазна.

– Какого соблазна? – нахмурился он.

– Женщина. На твоем пути встретится женщина, которая погубит тебя.

– Диана – это та, о ком ты говорила? Женщина из воды?

– Да, ты чувствуешь эту неудержимую тягу, ведь так? И в глубине души понимаешь, почему тебя тянет к ней.

Помедлив, Джерард кивнул.

Он хорошо помнил, как во время поцелуя все его существо тянулось к Диане. Тьма, которая наполняла его, хотела слиться с тьмой, бурлящей в Диане. А темная сила девушки в ответ тянулась к нему. Мягко ласкалась, ощупывала, пыталась обнять. Словно узнала в нем родственную душу.

– Магию невозможно обмануть или перехитрить, – мрачно озвучила Рушка его собственные мысли. – В ней все подчинено жестким законам. А главный из них гласит: подобное тянется к подобному.

– Это я знаю и без тебя, – Джерард с досадой поморщился. – Значит, Диана – твоя дочь, и она каким-то образом вернулась сюда из другого мира? Тебе известно каким?

Рушка покачала головой:

– Скажу лишь одно: вам нельзя быть вместе. Эта связь принесет горе и вам самим, и всем, кто вам дорог. Она заберет твою душу, разобьет твое сердце. Сделает тебя слабым!

Кровь отхлынула от лица Джерарда. Все, что говорила ведьма, уже происходило с ним. Диана уже забрала его душу. И она уже сделала его слабым. Превратила его волю в кисель. Все, о чем он думал в последнее время – это вкус ее губ, запах кожи и восхитительное ощущение ее тела в его руках…

– И без тебя знаю, ведьма, – рыкнул он, отгоняя воспоминания о желанной женщине.

– А если знаешь, то делай, что должен. Забудь о ней. У тебя другой путь.

– Инесс? Она мой путь? – зло усмехнулся принц.

– Нет, она тоже не твоя женщина.

– Тогда кто? Или мне суждено быть одному?

В ярости он ударил кулаком по стене рядом с головой Рушки. Пророчица даже не шелохнулась. Словно гнев принца ее ничуть не страшил.

– Вот, ты сам ответил на свой вопрос, Джерард ди Лабард, – произнесла она ровным тоном. – Не стоило тебе принимать ложную помощь Хранителя и становиться вместилищем его силы. Забудь про Диану, верни трон и возьми в жены женщину, которая подарит тебе наследника, но не получит твою любовь. Это единственный выход.

– И что же, нет никакой надежды?

– Ты утратил надежду, когда заключил с Хранителем тот опрометчивый договор.

– Должен быть способ его разорвать!

Пророчица усмехнулась:

– Ну, разорвешь ты его, а что дальше? Хранитель отнимет у тебя свою силу. Остров и все люди на нем останутся беззащитны. Ты готов пожертвовать теми, кто доверился тебе, ради одной-единственной женщины?

– Ты не понимаешь. Не понимаешь, что я чувствую к ней!

Джерард снова сжал кулаки. Сердце твердило, что дело не только в магическом притяжении. Здесь была магия иного рода – та, которую он не испытывал прежде ни к одной женщине.

– Ну где уж мне, старой, понять, – саркастично хмыкнула Рушка. – Я ведь совсем бесчувственная, не вижу, как мучается моя дочь.

Джерард вытянул руку со свисающим медальоном. Пару мгновений угрюмо смотрел на него, а затем разжал пальцы. Амулет с глухим стуком упал на столешницу.

– Ты ведь знала, что так будет, верно? Потому и сделала запирающий амулет. Передай его своей дочери, ведьма.

– Нет, – неожиданно твердо заявила она, даже не взглянув на свое творение, – сам забрал, сам и верни. Только не говори ей о нашем родстве. Я сама скажу, когда придет время. А теперь уходите, ваше высочество.

Старуха сделала вид, что забыла о присутствии принца, отвернулась и начала ворошить сушеные травки.

Джерард отчетливо скрипнул зубами. Иногда Рушка бесила его до невозможности. И все же он не стал препираться. Забрал амулет и вышел из домика.

Женщина тут же выпрямилась, оставив свое занятие. Несколько минут она смотрела сквозь дверной проем, как удаляется мужской силуэт, ведя коня в поводу. Только когда он окончательно затерялся в деревьях, она тяжело вздохнула.

Путь Джерарда ди Лабарда был наполнен болью и кровью. Но это его путь, и в нем нет места любви, нет места привязанностям. Он сам так решил в ту роковую ночь. Уже поздно что-то менять.

– Глупый мальчик, – пробормотала Рушка, чувствуя, как глаза наполняются влагой. – Пусть Безымянная хранит ваши души, я сделала все, что могла…