Хозяйка проклятого острова

Голова была тяжелой, а тело неповоротливым, будто ватным. Просыпаться не хотелось, но все же Диана заставила себя открыть глаза. Надо было выяснить, что с ней и где она находится.

Воспоминания возвращались медленно, неохотно, выкатывались пульсирующими толчками, как иссякающая кровь из смертельной раны. Инесс, пещера, обелиск и Рушка, сбитая с ног…

– Рушка? – простонала Диана.

Над ней тут же склонился Джерард.

В комнате было светло, и Диана хорошо разглядела принца.

Джерард выглядел усталым, осунувшимся. Под глазами залегли глубокие тени. Он смотрел на нее с тревожным ожиданием, словно не знал, чего ожидать.

– Где Рушка? Что с ней? – спросила Диана хриплым голосом.

Джерард чуть улыбнулся.

В этом вся она: только пришла в себя после чудовищного обряда, который едва не забрал ее жизнь, как уже беспокоится о старухе.

Сейчас, глядя на любимую, принц в который раз содрогнулся от мысли, что мог ее потерять. Что обещание, данное некогда глупым мальчишкой, едва не разрушило сразу три жизни…

– С Рушкой все хорошо, – не удержавшись, взял ее ладонь и поцеловал пальцы. – И с тобой, и… с нашим ребенком тоже.

На последних словах голос дрогнул, выдавая чувства, которые он боялся озвучить.

– Ты знаешь? – Диана испуганно уставилась на него. – И… что теперь будет?

На бледном женском лице заалели щеки. Она попыталась приподняться, но принц не позволил.

– Не надо, ты еще слишком слаба, отдыхай… – он сделал паузу, а потом будто рухнул вниз со скалы, выдохнув заветное: – Любимая…

Еще никогда Джерард такого не говорил. За всю свою жизнь никого не назвал любимой. А сейчас это слово само возникло на языке. Скользнуло нежной сладостью, прошлось вниз приятным томлением и устроилось в груди теплым уютным комочком.

Оно было правильным, тем самым, нужным. Единственно верным.

Диана судорожно вздохнула.

Оглядевшись, она наконец-то сообразила, что находится в спальне принца. В его постели. И в этот момент в ней будто что-то оборвалось. Некая преграда, которая все это время разделяла ее и этого мужчину – пропала.

Она глянула на Джерарда широко раскрытыми глазами, в которых застыло недоверие и надежда. А потом вдруг расплакалась.

Чувства, которые так долго хранила в себе, хлынули на свободу вместе со слезами.

– Не плачь, все уже позади, – он притянул ее к себе, и она с радостью уткнулась носом в его рубашку. – Теперь я всегда буду рядом.

– А как же твое проклятие? – всхлипнула Диана.

– Его больше нет.

“И магической силы тоже нет”, – Джерард мысленно усмехнулся. Но сейчас это его не тревожило. Да, с гибелью Духа он потерял дарованную силу, но маховик событий уже не остановить. Пусть без магии, но он продолжит сражаться: за свою женщину, своего ребенка… свой народ.

– А… Инесс?

Диана не знала, какой ответ хочет услышать. То, что случилось прошлой ночью – до сих пор пугало ее. А мысль, что с герцогиней придется снова увидеться, вызывала приступ паники.

– Физически она здорова.

– Физически?

Отстранившись, Диана заглянула принцу в глаза.

По лицу Джерарда мелькнула тень:

– Да, к сожалению, ее разум помутился. Она никого не узнает и ведет себя как дитя.

Сердце Дианы болезненно сжалось, а потом резво пустилось вскачь.

– Как же она теперь? Ваша свадьба…

Джерард приложил палец к ее губам.

– Свадьбы не будет, – сказал твердым тоном. – Но я позабочусь, чтобы за Инесс был хороший уход. Это все, что я могу сделать.

Диана отвела его руку.

– А ребенок? Что будет с вашим ребенком?

С минуту он молчал, раздумывая, стоит ли сейчас говорить. Но потом все же решился.

– Это не мой ребенок.

В глазах Дианы вспыхнуло недоверие.

– Не твой? Но как…

– Норден знал о связи Инесс и графа ди Лера. Это она приказала  ему избавиться от бедняги Винсента. Норден вытолкнул его из окна, обставив все так, будто граф покончил с собой.

Джерард произнес это будничным тоном, но Диана невольно похолодела. События тех дней всплыли в ее памяти так четко, будто все случилось только вчера.

– Но ты ведь не можешь знать точно, что этот ребенок от графа? – возразила она. – Или есть какой-то способ проверить?

– Есть, – Джерард слегка усмехнулся. – Но давай сейчас не будем об этом. Иди ко мне.

Он придвинулся к ней и протянул руки.

Диана, немного помедлив, скользнула в его объятия. Ее душу все еще наполняла тревога: Инесс, ребенок, страшные новости, которые принес Джерард. Но в его руках было так тепло и уютно, что все страхи постепенно рассеялись. В его руках она чувствовала себя защищенной.

Чуть подумав, Джерард лег рядом, вытянулся, чтобы ей было удобнее, и произнес:

– Прости меня.

Диана только засопела, крепче прижимаясь к нему. Но он был настойчив:

– Ты простишь меня?

Она немного приподнялась, так, чтобы встретиться с ним взглядом, и кивнула. А потом медленно и вдумчиво, словно пробуя слова на вкус, призналась:

– Я очень люблю тебя. Наверное, полюбила сразу, как только увидела. Просто не поняла этого. Ты тогда вел себя грубо, да и вообще показался мне малоприятным типом.

Она тихо хихикнула. Он подхватил этот смешок, погружаясь вместе с нею в общие воспоминания. Их пальцы сплелись. Сердца бились в унисон. А губы легко касались друг друга.

Теперь, когда над Джерардом не довлело проклятье, он получал истинное наслаждение от этих простых вещей. И только сейчас понял, чего был лишен все эти годы.

Они провели вместе больше часа. Почти все время целовались, узнавая и исследуя друг друга губами, но все же успели о многом поговорить. И о том, что случилось в пещере – тоже.

– Проклятый Дух все просчитал заранее, – вынужден был признать Джерард. – Еще тогда, десять лет назад, едва вкусив моей крови и пробудившись, он уже знал что однажды в моей жизни появишься ты.

– Но почему именно я?

Он взял ее руку, на которой красовался подарок Рушки, и произнес:

– Твоя сила. Ему нужна была твоя сила, чтобы возродиться. И Риналия тоже знала об этом.

– Знала о чем?

Незнакомое женское имя, слетевшее с губ Джерарда, заставило Диану насторожиться. Но странное чувство, которое охватило ее в этот момент, было вовсе не ревностью. Оно отозвалось в груди странным эхом.

– Что мы с тобой встретимся, и эта встреча пробудит в тебе магию, которая так нужна Духу. Потому-то она и упрашивала меня держаться подальше. Я старался. Честно.

– Я тоже, – тихо призналась Диана. – Что теперь с нами будет?

Неосознанным жестом она положила руку на живот. И Джерард накрыл ее широкой ладонью. Понял, что она боится за ребенка, и успокоил:

– Док сказал, что малыш здоров. Ритуал не успел ему навредить.

Вскоре служанки принесли обед. Джерард отправил их прочь и сам ухаживал за своей женщиной. Помог ей приподняться на подушках, поставил на колени поднос и смотрел, как она ест золотистый бульон с кусочками овощей и птицы.

А когда Диана уснула, он еще некоторое время сидел рядом. Просто смотрел на нее, на свою женщину.

Впереди их ждали новые испытания. Ведь он не отказался от мысли вернуть трон. Хотя теперь и придется подкорректировать планы.

Но свой главный приз он уже получил.

Ди Лабард осторожно вытащил свою руку из-под спящей Дианы, поцеловал любимую в губы и вышел из комнаты. Ей нужно отдохнуть, а ему – заняться делами.

***

Когда Диана проснулась в следующий раз, Джерарда не оказалось рядом. Тут же стало невыносимо одиноко. Все его слова, объятия, поцелуи и признания уже не казались такими надежными и незыблемыми. Ей хотелось убедиться, что все это не сон.

Она поднялась с кровати. Слабость еще оставалась, но была вполне терпимой.

Одевшись, Диана вышла из комнаты. В замке было тихо. Она вспомнила, как Джерард говорил, что остров лишился магической защиты, и теперь придется оборонять его людскими ресурсами. Наверное, обитатели Лабард-и-Нара отправились на берег, строить укрепления.

Возвращаться в кровать не хотелось. Диана задумалась, куда бы пойти, и вспомнила то, о чем забывать не имела никакого права. Точнее о ком.

Ормонд…

Джерард сказал, что ле Блесс тоже был в пещере. Он пытался спасти свою жену и принца от проклятого духа. А она даже не подумала о том, чтобы его навестить. Совершенно забыла о браке, который их связывает!

Весь путь до комнаты мужа Диана подбирала слова. Что сказать ему? Как оправдаться?

Она очень виновата перед этим добрейшим и благороднейшим мужчиной. Он сказал, что станет отцом ее ребенку, а теперь она лишит его этой радости – и не сможет иначе.

Берясь за ручку двери, Диана чувствовала себя самым подлым и мерзким существом в этом замке. Но, увидев мужа, поняла, что все еще хуже.

Ормонд лежал на узкой постели. Его глаза были закрыты, а руки вытянуты вдоль тела.

В первое мгновение Диана решила, что случилось самое страшное… Но спустя пару секунд увидела, как вздымается его грудь. Впрочем, от этого ей легче не стало.

Ормонд дышал часто и поверхностно. Даже не разбираясь в медицине, можно было понять – так не должно быть.

Лицо и руки Ормонда были обвязаны бинтами. Резко пахло мазью от ожогов.

Диана медленно опустилась на краешек кровати. И не сразу поняла, почему перед глазами все расплывается. Только когда слезы прочертили дорожки по щекам и горячими каплями упали на руку, сообразила, что плачет.

Скрипнула дверь, заставляя Диану вздрогнуть. Женщина резко обернулась и увидела Салара, который держал в руках темный пузырек.

– Госпожа Диана, – Док чуть склонил голову и прошел внутрь комнаты.

Пузырек он поставил на стол. Накапал из него в ложку тягучей жидкости, добавил ее в воду и размешал ложечкой.

Диана поднялась с кровати, чтобы Салару было удобнее поить раненого лекарством.

– Это ему поможет, господин Треми? – дрогнувшим голосом спросила она, глядя, как Док пытается влить жидкость в рот ее мужа.

Часть лекарства лилась мимо рта и текла на рубашку, покрывая ее коричневыми разводами.

Салар закончил поить ле Блесса и только после этого ответил.

– Боюсь, медицина здесь бессильна. Я могу лишь облегчить его страдания, чтобы он ушел с миром.

Диана вскрикнула и закрыла рот рукой. Пару мгновений они с Доком смотрели друг другу в глаза. Он первым отвел взгляд и тяжело поднялся с кровати умирающего.

– Нет, – Дина замотала головой, не желая мириться с действительностью, – нет, это неправда. Должен быть способ спасти его!

Если Ормонд умрет, она никогда себя не простит. Он так много сделал для нее. Больше, чем кто-либо в этом мире! Теперь ее очередь отплатить добром за добро, и вернуть ему жизнь – это меньшее, что она может сделать.

– Рушка! – это имя само возникло на языке. Диана сначала удивилась, а затем повторила с окрепшей уверенностью: – Рушка может помочь, раз медицина бессильна. Приведите ее!

Док пожал плечами.

– Если бы Рушка была целительницей, я привел бы ее еще в первый день. Но чем может помочь старая пророчица, которая даже не контролирует собственный дар? Разве что сделать бедняге Ормонду амулет на удачу?

Диана не оценила сарказма.

– Приведите ее! – повторила она.

В глазах молодой женщины было столько надежды, что Салар больше не рискнул возражать.

– Рушка, так Рушка, – проворчал он, направляясь к выходу. – Если эта несчастная сможет помочь, я буду счастлив.