Хозяйка Птичьей скалы

Много раз приходил после этого Итты к Инеу, просил у него патронов, а Инеу все прогонял его. Наконец, надоело Итты унижаться. Наточил он получше свой охотничий нож и пошел с этим ножом в торосы. Долго ли, коротко ли бродил он в торосах — никто не знает, но когда вернулся, люди всего стойбища сошлись в его ярангу есть свежую медвежатину. Через несколько дней Итты снова ушел в торосы и снова принес тушу белого медведя.

Но вот пригрело солнышко, стал таять лед в океане, и по разводьям подошла к стойбищу шхуна белого купца с Аляски. Купец поставил палатку возле яранги Инеу и повел с ним торговлю. На чай, табак и патроны менял купец у Инеу шкурки песцов и красных лисиц. Ни один охотник не мог отнести свой товар прямо купцу. Инеу следил за охотниками, забирал у них пушнину, а платил куда меньше, чем получал за нее от купца. Американец обманывал Инеу, а Инеу — охотников.

Как-то раз пришел купец в ярангу к Итты и говорит ему:

— Я слышал, у тебя есть шкуры белого медведя, не пробитые пулями. Покажи мне.

Итты достал из полога белую шкуру и разостлал ее на земле. Шкура была так велика, что едва вмещалась в яранге.

— Такого медведя ты убил ножом? — удивился купец.

— Да, — сказал Итты, — одним ножом.

— Ты смелый охотник, — похвалил его купец. — Если ты принесешь мне десять таких шкур, я дам тебе столько патронов, чая и муки, сколько сможешь унести. Моя шхуна простоит здесь две недели, так что торопись…

У берега лед еще лежал крепкий, торосистый, и Итты пошел на охоту. Но на этот раз он взял с собой и сына Ателькуна. Сыну было всего двенадцать лет, но Итты считал, что ему пора начинать самому добывать себе пищу.

Прошло десять дней. И вот Итты отнес купцу десять белых, как снег, медвежьих шкур, не пробитых пулями. В то время в палатке купца сидел Инеу, попивал чай вприкуску.

Купец долго рассматривал каждую шкуру, потом сказал, кивнув на Инеу.

— Завтра он отдаст тебе все, что я обещал. А теперь иди.

Назавтра Итты пошел к Инеу за расчетом. Он удивился, не увидев возле яранги палатки купца. Посмотрел на море — шхуны на рейде тоже не было.

— Нет его, в тундру уехал, — ответила Итты жена Инеу. — Да он тебе ничего и не даст. У купца надо было брать.

Печальный шел домой Итты. А войдя в свою ярангу, увидел незнакомых людей. Сперва он подумал, что приехали новые купцы, но когда один из них, тоже эскимос, у которого на лице был шрам от медвежьих когтей, заговорил с ним, он понял, что люди эти такие же, как и он, охотники. Эскимос со шрамом задавал странные вопросы: сколько оленей у Инеу и сколько у Итты, сколько муки и пороха у Инеу и сколько у Итты? Потом попросил Итты, чтобы тот созвал в ярангу всех охотников стойбища.

Вскоре стойбище облетела удивительная весть: в тундру пришла новая власть, она заберет у Инеу все товары и раздаст всем охотникам.

Уезжая, незнакомые люди обещали скоро вернуться и все сделать так, как они говорили.

Но не успели они отъехать за сопки, как в стойбище вернулся Инеу. Он тоже созвал в свою ярангу всех мужчин.

— Не верьте этим людям, они хуже полярных волков, — сказал он. — Если они опять придут к нам, то убьют всех нас, а наших жен увезут с собой. Я дам вам патроны и порох. Этих людей надо встретить огнем.

— Неправда! — крикнул Итты. — Люди, которые приезжали, сказали правду. Ты обманываешь нас! Мы больше тебе не верим!

— Ты обиделся потому, что я не рассчитался с тобой, — ласково сказал ему Инеу. — Но ведь я уезжал в тундру. Сейчас ты получишь все, что обещал купец. А если завтра принесешь мне такую шкуру, я заплачу тебе больше, чем стоят все десять шкур.

И Инеу вправду дал Итты много чая, муки и патронов. Поверил Итты Инеу и на другой день пошел в торосы добывать ему шкуру. Но больше в стойбище он не вернулся. Его ждали три дня, потом все поняли, что Итты погиб. Только сын его Ателькун не хотел этому верить. Он сам отправился искать отца и нашел его мертвым в торосах. Ателькун прибежал в стойбище и, обливаясь слезами, стал просить у Инеу упряжку.

— Зачем тебе упряжка? — ласково спросил Инеу.

— Отец лежит в торосах, его надо скорее забрать.

— Мне очень жалко твоего отца, — сказал Инеу и вытер ладонью заслезившиеся узкие глаза. — Но он сам виноват. Я дал ему патроны. Зачем он пошел в торосы без ружья?

— Но ты хотел, чтоб он убил медведя ножом и принес тебе шкуру, — сказал Ателькун.

— Я этого не хотел, — вздохнул Инеу и добавил: — И у меня нет свободной упряжки. Все мои упряжки заняты.

Ателькун вышел из яранги и остановился, не зная, что же делать. И вдруг услышал голос Инеу в яранге.

— Ты стрелял в спину? — спрашивал Инеу у своего взрослого сына.

— Нет, сбоку, — ответил тот. — Но я не смотрел, куда попала пуля. Он сразу упал.

— Хорошо, — сказал Инеу. — Пусть теперь лежит, пока не сожрут волки.

— А если узнают, кто убил? — спросил сын.

— Когда узнают, мы уже будем в Ледяной долине. Потом перейдем на Аляску.

«Так вот почему не вернулся отец! — екнуло сердце у Ателькуна. — А теперь они хотят удрать к белым купцам!»