Хозяйка разорившейся таверны. Путь к счастью

«Колокольчик сломался? Или я так увлеклась? Или?..» — вихрем проносилось в моей голове, когда сердце выбивало дробь.

— Дождь так и льет, — доверительно сообщил незнакомец, стряхивая с плаща воду и стаскивая одежду с плеч. — Могу я обогреться у вашего огня?

— Ну, конечно, сударь, — нерешительно промямлила я, тиская края чудом спасенной миски. — И обогреться, и обсушиться, и получить ужин, а на ночь – комнату.

Это был тот самый постоялец, которого мне обещала Ханна! Сомнений быть не могло! У него одни башмаки стоили побольше, чем весь парадный костюм расфуфыренного Грегори!

Одет приезжий был с большим вкусом, что уж.

Темный сюртук по фигуре, нигде лишней складки, нигде грязного пятна. Муаровый черный жилет с серебром, шелковый черный галстук с кружевами. Изысканно, но строго. Он не производил впечатление разодетого в пух и прах легкомысленного щеголя.

Это был высокий, статный, широкоплечий и красивый мужчина. Породистое лицо, тонкий благородный нос, высокий лоб. Черные блестящие длинные волосы, рассыпавшиеся по плечам. Темные умные глаза. Соболиный брови. Бледная матовая кожа. Красиво очерченный рот. Ни единой черты, свидетельствующей о телесной или душевной немощи.

«Красивый мужчина!» — невольно подумала я, залюбовавшись приезжим.

Наверное, мое внимание к нему было слишком очевидным. Да и каким же ему еще быть, если я просто раскрыла рот и смотрела во все глаза?

Наверное, выглядела я в этот миг, как деревенская простушка, впервые увидевшая знатного столичного лорда. Рот раскрыт до ушей, глаза вытаращены. Дурочка, да и только.

Так или иначе, а он тихо рассмеялся, глядя на мое изумление. Улыбка у него тоже была красивая.

Хорош, безо всяких изъянов!

— И ужин у вас получить можно? — осведомился он, присаживаясь за один из столов и с удовольствием проводя по чистой льняной скатерти ладонью.

— Все самое свежее и самое горячее! — бесстрашно ответила я, выйдя из ступора и стряхнув наваждение. Эх, красавчик! Попадись ты на глаза Мари раньше, она не клюнула бы на разноцветные тряпки Грегори, который теперь смотрелся как петух рядом с черным лебедем в сравнении с приезжим. — И самая лучшая комната для вас!

Приезжий с уважением кивнул, изогнув губы.

— Вот это уважение к приезжим, — произнес он. — А что это такое у вас сегодня на ужин? Пахнет божественно вкусно.

— Кролик, сударь, — ответила я. — С травами, корешками и с соусом. Блюдо дорогое, милорд.

Я вопросительно посмотрела на приезжего, и тот рассмеялся.

С сияющими смеющимися глазами он вынул из кошелька, привязанного к поясу, три золотых, и выложил их на скатерть.

Три!

Три золотых! За неполный потраченный один! Это неплохо, однако!

У меня аж дыхание перехватило, но я всеми силами постаралась удержать спокойный, беспечный вид.

— Еще комната, сударь, — напомнила я нахально. — Самая лучшая во всем городе. Чистая, проветренная, со свежим бельем. И ни единой блохи в постели!

Все так же смеясь одними глазами, он выложил еще три золотых.

Наверное, ему доставляло удовольствие играть в эту игру с деревенской простушкой. Это как с детьми, знаете, платя настоящими монетами за их песочные куличики.

— Достаточно этого, — произнес он, чтобы оплатить ваши услуги?

— Вполне! — дерзко ответила я, сгребая золото. — Сию минуту будет ужин!

Кролика я выложила ему на грубую глиняную тарелку как в дорогом ресторане, красиво, даже изыскано. Подала с грибами и с куском свежего, еще хрустящего хлеба. Добавила бутылку вина, откупорив ее предварительно.

И соус.

Не забыла и соус поставить рядом.

— Вашим золотом вы оплатили вот это, — прокомментировала я, указывая на трюфеля. — Надеюсь, вам понравится.

— Я тоже на это надеюсь, — проворчал он, отрезая кусочек мяса. Игры играми, а есть он хотел. Поэтому приступил к еде поспешно, не обмениваясь больше со мной любезностями.

Я отошла, чтоб не мешать ему наслаждаться ужином, ужасно волнуясь. Пока все шло хорошо, он молча уплетал за обе щеки и ни о чем не спрашивал. Время от времени от удовольствия мотал головой и постанывал, закатывая глаза.

Соус ему понравился особенно.

Он макал в него мясо, затем полез в подливу коркой хлеба, и под конец гонял в опустевшем соуснике кусочек гриба вилкой.

— М-м-м, как вкусно! — промычал он, утирая губы салфеткой. На его красивом, холеном лице выписалось такое изумление, что он, кажется, забыл, как ухмыляться. — Что, что это такое ты мне подала?!

— Это грибы, сударь.

— Грибы?! Ты, ведьма, отравить меня вздумала? Но черт возьми, вкусно как!

— Отравить?! Нет, вовсе нет! Это хорошие и совершенно безопасные грибы! Хотите, я сама их съем, чтоб вы убедились, что они безвредны?

— Руки прочь, хитрая женщина! Это все мое! Сам съем! Боже, это нектар и амброзия! А еще есть?

— Есть немного соуса, сударь, — растерянно пробормотала я, невольно отступая от постояльца, нацелившего на меня вилку.

— Немного! Этого слишком мало! — фыркнул постоялец. — Я хочу есть! И еще я хочу как следует распробовать этот дивный вкус. Значит, мне нужно много этих грибов, а не пара опилок, плавающих в подливке!