Хозяйка розового замка

Мы обошли северный мыс, гладкий крутой обрыв с вымытыми в нем пещерами. Темные волны несли туда белую пену. За мысом горы отступили, их сменила покатая равнина с серебристой зеленью слив. Вода в заливе была лазурного цвета, а с берега до нас доносился звон цикад.

— Корфу, — сообщил капитан о том, о чем все давно догадались.

Да, подумала я, граф Этторе нас не обманул. Остров был прекраснее, чем он описывал, прекраснее даже, чем я в своих мечтах представляла.

— Ах, Александр, — прошептала я, — нам надо было с самого начала приехать сюда.

— А как же Венеция?

Да, Венецию я не хотела бы пропустить. Венеция и Корфу станут самыми яркими впечатлениями нашего необычно долгого медового месяца. Я снова с благодарностью подумала об Александре. Когда мы уезжали из Белых Лип, мы не договаривались, что наше путешествие так растянется. Мы уже два с половиной месяца отсутствовали. И наверняка будем отсутствовать еще столько же, если учесть желание остаться тут подольше и дорогу назад.

Мы подошли уже совсем близко, и мимо нас проплывали виноградники, оливковые рощи, тенистые и сумрачные, полосатые заросли тростника. Остров пока будто дремал, полуокутанный туманом; море, плещущееся у разноцветных скал, тоже меняло оттенки под лучами солнца — было то синим, то опаловым, то нефритовым.

У меня очень быстро стучало сердце. Внезапно обернувшись и взглянув на Александра, я произнесла то, о чем пока даже не думала, а только чувствовала:

— Боже мой, как было бы хорошо…

— Что, cara?

— Если бы у нас появился ребенок… или хотя бы надежда на него — здесь, на острове, под этим небом! Мне кажется, не было бы женщины счастливее меня…

Я говорила искренне, чувствуя сильное волнение. И вдруг увидела, что мои слова тронули и его. Протянув ко мне руки, он сильно и даже как-то покровительственно обнял меня.

— Как можно меньше думайте об этом, дорогая.

— Почему? Неужели вы не хотите иметь ребенка?! Вашего и моего — нашего?

— Хочу. Ну конечно, хочу, радость моя. Но постарайтесь не думать об этом.

— Почему? — снова спросила я.

— Это придет само, дорогая. Не торопите события. Позвольте себе быть счастливой — именно себе самой. Не беспокойте себя. Не думайте об этом. Так будет лучше.

— Вы полагаете?

— Я уверен. Всему свой черед. Не так ли?

Я тревожно спросила:

— Но вы, по крайней мере, будете рады, если это случится?

— Да.

Помолчав, он добавил, глядя мне в глаза:

— Я буду очень рад.

И тогда я мысленно согласилась с его мнением: не говорить об этом, не торопить события. Когда не беспокоишься, все приходит гораздо быстрее. К тому же кто может мне помешать чуть-чуть помечтать об этом, когда сдерживать себя будет уже невмоготу.

Мой муж, оказывается, был не настолько честолюбив, как я предполагала, и желание иметь наследника, сына, которому можно передать имя и титул герцога, вовсе не заставляло его забывать обо всем остальном. Но, может быть, он просто заботился обо мне и отзывался сдержанно о том, чего хотел больше всего на свете.

Тем временем «Санта-Эуджения» входила в маленький порт острова Корфу. На берегу пестрела целая толпа здешних жителей — одетых необычно, в широких штанах и головных уборах, похожих на турецкие фески. Граф Альгаротти поднялся и, подойдя к нам, сообщил, что мы, если у нас есть желание, можем поселиться вместе с ним в старом венецианском замке — там, конечно же, найдется комната и для нас.

3

Наступал вечер, и первый майский день, выдавшийся необыкновенно теплым, клонился к закату. Мы ехали по белой дороге, петлявшей среди холмов, покрытых оливковыми рощами, виноградниками и фруктовыми садами, — ехали верхом уже не первый час и порядком устали. Но стоило мне оглянуться вокруг, с высоты холма взглянуть на Корфу, вдохнуть аромат цветущего миндаля — сейчас было время, когда цвел не только миндаль, но и магнолии, померанцы, мандариновые деревья; весь остров был погружен в белую пену цветения, — как у меня снова перехватывало дыхание и я забывала об усталости.

Я все еще была полна желания разыскать то единственное волшебное место на Корфу, где мы будем счастливы.

Оставаться в огромном старом венецианском замке, серые стены которого были отсечены от острова водным каналом, я сразу не захотела. Да и вообще, город меня ничуть не привлекал. Мы немного походили по кривым городским улочкам, лавируя среди навьюченных ослов, тележек, деревенских женщин и собак, потом тепло попрощались с графом Альгаротти и отправились сами устраивать свою судьбу. Это была во многом моя идея, я брала на себя весь риск. А вдруг мы не найдем ничего подходящего?

Мы достали лошадей, наняли греческого проводника, говорящего по-итальянски, и в полдень двинулись в путь.

Проводник-островитянин вдруг приподнялся в стременах.

— Палеокастрица, — звучно и певуче произнес он название местности. — Это Палеокастрица, синьор. Монастырь на утесе…