Хозяйка серебряного озера

— Ну не и говори, — глумливо расхохоталась рожа знакомого незнакомца и расплылась словно блин. — Я тебе сам расскажу кое-что. Закачаешься! Хотя ты уже…

— Чего?! — обиделся Бен и начал подниматься, чтобы эту гнусную морду подрихтовать.

— Того, — напустила таинственности в голос неопознанная личность. — Хозяйку Серебряного озера видел?

— Как тебя, — Бен торопливо набулькал себе в стакашок благородного коньяка, потому что упоминание о среброволосой красавице, портрет которой он хотел бы написать, потянуло за собой воспоминание об утренней встрече с Селией, а там и записка папанина припомнилась… — И что? — выпив, спросил он.

— To самое! Знаешь, что наши девочки про нее доподлинно узнали? Не трудись отвечать, лучше послушай. Она лысая!

— Хто? — закашлял, подавившийся лимончиком Бен.

— Ведьма северная! Лысая как колено, говорю я тебе! Потому замуж и не идет, чтоб мужа, значит, не шокировать. А еще!..

— Ты идиот? — сгреб за грудки сплетника Бен, которого до глубины пьяной, но необычайно восприимчивой к красоте души, оскорбило подобное предположение. Та девушка… Лери София Карр, вспомнилось Бернарду имя красавицы, была чистой словно льдинка на солнце, и такой же прекрасной. Только живой и искренней, а от того еще более чудесной. Оскорблять ее все равно что уничтожать красоту.

А этого Бен Брюс никому не позволял. Он отшвырнул от себя сквернавца, медленно поднялся на ноги, покачнулся, но все же устоял…

— Вот что я скажу тебе, образина хренова, — поглядел на испуганного однокурсника. — Вроде ты мужик и даже дворянин местами, а ведешь себя хуже бабы, честное слово. Вызвать бы тебя на дуэль, да мараться не хочется. Вот что… — икнул, вытер рот. — Пойдем сейчас к женскому общежитию и убедимся, что ты врешь. Понял?

— Как? Как поймем? — дрогнул тот.

— Своими глазами увидим! — гаркнул Бен и ахнул кулаком по столу.

***

— Ах, какой бал! — наперебой восхищались поганки. — Было так весело. Правда, Софи?

— Правда, — откликнулась та, расплетая косы. — Только шумновато. И снега слишком много.

— Ну ты как скажешь, — засмеялась Эдме, стаскивая с себя платье.

— Дай, помогу, — остановила ее Фиона. — Порвешь.

— А теперь я тебе, — позволив надоевшему наряду стечь на пол, Эдме повернулась к сестре.

— Как же хорошо, — откликнулась та, в свою очередь освободившись от бального туалета. — Сонь, о чем думаешь?

— А?.. — не сразу откликнулась та. — Все как всегда: вспоминаю, анализирую…

— Загоняешься, короче, — поняли ее кузины. — Ну и напрасно.

— Вот скажи, что тебя беспокоит, а?

— Не знаю даже с чего начать, — Софи принялась задумчиво расчесывать волосы.

— Начни с начала, — посоветовала Фиона. — И спрашивай пока не дойдешь до конца. Тогда остановись.

— Это из лэрда Кэрролла? — под смех кузин уточнила Софи.

— Да, спрашивай уже, — поторопила Эдме.

— А потом кайся в содеянном, — нетерпеливо притопнула ножкой Фиона.

— Вы такие хорошенькие сейчас, — попыталась увильнуть от разговора Софи. — Эти корсеты и чулки… Я тоже хочу такие.

— Не заговаривай зубы, — тряхнула кудрями Эдме, подступая ближе к кровати, на которой сидела кузина.

— Будет тебе корсет, — нахмурилась Фиона. — И чулочки тоже.

— Звучит как угроза, — поежилась Сонечка, отползая к стенке. — Все-все! Не рычите только! — подняла руки, сдаваясь. — Вопрос первый: почему на балу звучали только вальсы?

— По традиции, и для создания романтической атмосферы, — Фиона прошлась туда-сюда по ковру. — Ты правда находишь нас хорошенькими? — неожиданно спросила она.

— Конечно. Будь я мужчиной…

— Тебе это не грозит, — грустно улыбнулась Эдме. — И спасибо за сегодняшний вечер. Весь этот успех… Мы ведь понимаем, что это только из-за тебя.

— Глупости! — рассердилась Софи. — Вы очень хорошенькие, просто оценить это может человек со вкусом, а не пресыщенные студентишки, за которых все равно все решают главы родов.

— Ну вообще-то да, — приосанились поганки.

— Конечно да! — постаралась выбросить из головы неприятные мысли Софи.

Хватит казниться из-за того, как она сглупила, позволив эмоциям взять верх во время разговора с пустоголовой невестой Эдварда. Ведь собиралась же как можно дольше прикидываться тихой неконфликтной дурочкой, а сама? Прямо с утра принялась наводить порядок и дисциплину в ААМ. Потом излишне разоткровенничалась с деканом, ну а под конец дня, взревновала чужого жениха, показала дурной нрав и вздорный характер. Видите ли она — глава рода! Фу-ты ну-ты! А то что, что дура, пустившая по ветру почти все планы, так это не страшно. Зато могущественная… И, похоже, насквозь несчастная…

Так что хватит унывать, надо веселиться, болтать с кузинами и пусть даже через силу радоваться жизни, ведь уныние это грех. К тому же уже завтра после обеда она отправится домой. И будет праздник Середины зимы — время чудес и волшебства, перелом года.

Но сначала лэрд Брюс проведет первое занятие по артефакторике, и это тоже прекрасно, а главное сложно и очень затратно по времени. Грустить и убиваться будет некогда. Еще бы найти понимающих ценителей красоты для неприкаянных поганок, и больше ничего не надо.