Хозяйка серебряного озера

— Правда? Ну, хорошо. А то я все думала о кулуарности предстоящего… Все-таки ситуация неординарная. Да и возможный союз будет более чем нестандартным. Триада… Если подумать, дыхание заходится. Ведь лет триста в Дагании таких браков не заключали.

— Даст Пресветлая еще лет триста не заключат, — понадеялась лэра Нэлианна.

— А если вдруг у девочек сладится?

— Тогда тем более Гриры ничем не помешают. Даже наоборот — помогут.

— В каком смысле?

— В самом прямом, — нахмурилась Нэнни. — Представляешь, какой скандал поднимется при оглашении помолвки? Возможном оглашении, — подчеркнула она. — Сколько грязи выльется на головы девочек? Какой вал сплетен обрушатся на них? — женщина замолчала, нервно сжимая кулаки и стараясь отдышаться. — Так что Гриры очень даже к месту. Помогут поганкам понять, что о всякой приватности придется забыть.

— Ох, — прониклась Софи.

— Не пугайся, детка, может еще обойдется, — обняла ее нянюшка. — А если и не минует нас чаша сия… Брюсы — достойный и могущественный род. Нашему не уступает. Да и пересечений с ними давненько не было. В случае чего детки здоровенькими у поганок будут. Крепкими и магически одаренными. Только это и примиряет меня… Ладно, хватит об одном и том же. Да еще и на ночь. Как бы не накаркать, — совершенно по-простецки она поплевала в окошко, отгоняя сглаз. — Лучше спи, горлинка моя.

— Я останусь у тебя?

— Конечно, милая, — Нэнни потушила свечу. — Сладких тебе снов.

***

Раннее утро застало Нэда в дороге.

Сам себя не узнавая, он вскочил ни свет ни заря, наскоро хлебнул кофе и побежал будить родню. Следовало поторопиться, до Разрушенного замка неблизко, а опаздывать на завтрак не хотелось. Слава Пресветлой, дед уже встал, а Ричард… Мерзавец обнаружился в ванной. Он брился.

— Ты чего делаешь? — опешил старший брат.

— A ты не видишь? — по-котовьи прищурился этот паразит.

— Я не понимаю с какой-такой стати? — Эдвард нервно почесал бороду.

— Надоело, — пожал плечами Дик. — Хочется чего-нибудь нового.

— Знаю я, чего тебе хочется, — сжал кулаки Нэд. — Кобель. Даже не думай! Не смотри в ее сторону! Понял?!

— Я про тебя давно все понял, — не впечатлился поганец. — В себе сначала разберись, а потом на людей кидайся.

— Да ты!..

— Отвали, у меня бритва в руках, — нехорошо улыбнулся Ричард, временами отступающий от своего амплуа балагура и шутника. В такие минуты он делался страшен. — Еще порежусь.

— Придурок, — с чувством высказался Нэд, но все же отступил, проявляя здравомыслие. — Потом поговорим.

Дикон не ответил. Он напевал что-то веселенькое и нежно водил по горлу бритвой.

И словно мало Эдварду было братовых фанаберий, еще и лэрд Глэйв обиделся не на шутку. Мол, собирались погостить, а сами срываются, только их и видели. А уж когда узнал, что Гриры к Хозяйкам едут, и вовсе посмурнел, махнул рукой и торопливо скрылся в замке.

— И что это было? — Эдвард непонимающе смотрел вслед хозяину Холодного Мыса.

— Обычные разногласия между соседями, — быстро ответил дед. — Не бери в голову.

— Как скажешь, — согласился тот, но галочку на память себе сделал.

Расспрашивать же деда было бесполезно. Если сразу не рассказал, потом из него и подано слова не вытащишь. Гамильтон Грир вообще не любил делиться информацией, считая ее самой ценной субстанцией в мире.

— У кого знания, у того и власть, — любил повторять этот небольшой сухонький человек с необыкновенно живыми глазами. В их темной глубине светилась жизнь, бурлило веселье, за которым прятались мудрость и острый ум. Годы, окрасившие серебром волосы и покрывшие морщинами лицо лэрда Гамильтона, ничего не смогли поделать с ними.

Так и получилось, что дорога прошла в молчании. Каждый из Гриров думал о своем, мечтал, грезил или спал… Только вид Разрушенного замка заставил их заговорить.

— Это что? — глядя на увитые плющом развалины приземистого двухэтажного особнячка, присвистнул Ричард.

— Не свисти, денег не будет, — велел ему дед. — И не кривляйся, ты стоишь перед легендарным овеянным легендами строением.

— Ну, не знаю… — отказывался верить родичу Дикон. — Это похоже на заброшенную ферму, а не на замок. Даже башня у него, — он ткнул пальцем в притулившуюся к основному зданию пузатую башенку, — похожа на силосную. Ай, дед, не дерись! Больно же!

— Охламон, не позорь семью. Сию секунду разуй глаза и узри красоту магических плетений! — горячился лэрд Гамильтон. — Неуч и позор рода.

— Надо как-то дать знать о себе, — подал голос Эдвард, в глубине души согласный с младшим братом. Какие к хренам плетения? Какая красота? Как его девочка может жить в таких условиях?

***

Ничего хорошего от надвигающихся праздников Силия не ждала. Откровенно говоря, она вообще не ждала от жизни ничего хорошего. И оказалась права.

Начать с того, что мать, забирая ее из академии, и двух слов не сказала. Так и молчала до самого дома, а, едва войдя, отвесила дочери пару увесистых оплеух и отослала ее прочь. Силия пошла. А что делать? Воевать? Взывать к справедливости? Жаловаться? Все это в их семье считалось проявлением слабости и никого не интересовало.