Хозяйка серебряного озера

Силия зевнула, потерла глаза, отодвинула шторку, прикрывающую оконце, и пропала. Такой красоты она еще не видела. Рыжий словно лис, если только можно сравнивать масть зверя и цвет камня, замок высился среди поросших лесом и покрытых снегом гор. И сам он был частью горы. Гордый. Непобедимый. Раскинувший в стороны руки подъездных мостов. Прекрасный в своей строгости. Настоящий оплот жизни в океане холода, он дымил каминными трубами, стучал молотками в кузне, перекрикивался на разные голоса…

— Понравился тебе Старый камень, — догадался по ее виду лэрд Брюс. — Это хорошо, лэри.

— Очень понравился, — Силия не сводила глаз с приближающегося замка.

С нарастающим волнением следила она за приближающейся рыжей громадой и чувствовала страх, который застревал комком в горле, холодил ладошки, сводил с ума. Сейчас, вот сейчас она увидит того, кто на ближайшие пять, а то и больше лет станет ей мужем. Какой он? А ну как урод? Или немощный? А вдруг у него ноги не ходят? Руки сухие? Короста на лице? На всем теле? А ведь бывают еще и клещеногие, и всякие другие…

"Помоги, не оставь, Пресветлая" — молила Силия, всерьез прикидывая, как бы сбежать подальше от Брюсов. "Может в монастыре лучше было бы?" — помертвела, поняв, что уже все… опоздала. И нету исхода — подъемный мост остался позади.

— Что это ты побледнела? — полумрак кареты не помешал лэрду Мэйсону разглядеть состояние невестки и встревожиться.

— Укачало, — прошептала Силия. Голос пропал.

— Ох, уж мне эти девы, — заворчал свекор и полез в карман. — Держи нюхательные соли, фиалка нежная.

— Спасибо, — молодая едва сдерживала слезы, прислушиваясь не к человеческой речи, а к звуку захлопнувшихся ворот. Все, она в западне.

А окаянный Брюс все не унимался, не давал покоя прощающейся с жизнью девицей.

— Лерой, сынок, глянь, кто приехал, — настежь распахнув дверцу кареты, заорал этот варвар.

Послышались стремительные шаги, свет заслонила чья-то тень… Силия зажмурилась.

— Как есть фиалка, — постановил несносный как все Брюсы лэрд Мэйсон. — А дома такая смелая была, разумная. Глаза-то открой.

Деваться было некуда. Набравшись храбрости, Силия распахнула глаза… Лерой оказался таким красивым, таким юным… На молодую жену он смотрел с таким восторгом…

— Пойдем, — Лерой протянул руку. — Я покажу тебе замок.

Силия ни минуты не сомневалась, подаваясь навстречу. С ним куда угодно. Только бы рядом.

***

Парк Разрушенного замка был полон тайн и загадок, впрочем, как и все поместье Северных ведьм. И все же именно в парке, в самой отдаленной его части находилось сердце усадьбы — заброшенный колодец. Как только его не называли: и перевернутая башня, и колодец испытаний, и дорога веры. И все эти названия были верны. Просто каждое из них характеризовало сердце с какой-то одной определенной стороны.

Судите сами. Это и впрямь был колодец. Но без воды. Для того, чтобы оказаться на его дне не нужны ни веревки, ни ведра. Достаточно спуститься вниз по истертым временем ступеням, виток за витком бегущих будто бы в наполненное огнем и серой подземное царство демонов. К сожалению, а скорее к счастью, огня там тоже не было. Зато там имелся лабиринт. Самый настоящий. Без дураков. И пройти его могли только хозяйки этих мест или люди, которых они привели с собой. Остальных ждала смерть. Медленная и мучительная погибель. И неважно маг ты или простой человек. Сунешься в коридоры без ведома Хозяйки — не найдешь дорогу назад, так и останешься в каменных коридорах, которые расползаются со дня колодца подобно сытым змеям.

Так что дураков желающих сложить свою голову не находилось уж лет двести. Под древними сводами царила тишина, изредка нарушаемая лишь ударом капли воды о каменный пол. Почти всегда. Но не сегодня.

В особые дни Хозяйки Серебряного озера спускались по изогнутым словно раковина моллюска лестницам, проходили под замшелыми арочными сводами, достигали вымощенного драгоценным халцедоном дна… Там, раскинув руки, застывали и звали Сердце. Оно откликалось не сразу, словно нехотя просыпаясь от долгого сна. Едва заметная пульсация усиливалась, открывая дорогу к алтарю рода Карр, к его краеугольному камню.

Всякий раз дорога бывала разной. To открывалась подтопленная пещера, по стенам которой змеились ало-охряные узоры, то затянутые болотной ряской подземные галереи, то прорезающие гранитную скалу ступени, ведущие во мрак…

Идти следовало не торопясь, но и не слишком медленно… Чтобы не подгонять сердце, но и не заставлять его ждать. Нужно было чувствовать его ритм… Только тогда оно поднималось из глубин подземного озера, чьи воды подобны жидкому серебру, и открывалось навстречу своим дочерям, готовое выслушать их горести и радости и помочь…

Праздник середины зимы был одним из дней, когда Хозяйки посещали колодец забвения. Для Софи он был особенным. Сегодня она в первый раз проводила ритуалы колеса года в одиночестве. Сама, без помощи бабушки.

Сама жертвовала алтарю вино и кровь, сама читала катрены, давала читать себя, просила о защите и в свою очередь обещала защищать. Свой род. Свою землю. Своих Людей.