Хозяйка Спасского озера. Заволжские сказки

Легла девушка на нары, спящей притворилась. Убедилась женщина, что с Алёнкой всё в порядке, пошла на стол собирать, сына кормить. За ней и Адиля потихоньку, чтоб Алёнку не разбудить, из комнаты выскользнула — на любимого брата поглядеть. Они из комнаты, а Алёнка — к окошку. Открыла потихоньку, а сердце так стучит — кажется ей, что на весь дом слышно. Выглянула — а за окном Захар. Руки к ней протянул и вытащил наружу. С Алёнкой на руках спрыгнул с Медвежьей спины. Увидала Алёнка зверя, вздрогнула, а Захар палец к губам приложил, знак подаёт не шуметь.

Побежали что есть мочи к воротам, а из ворот — к реке. Серебрится вода в лунном свете. Зверь с чутьём своим и в темноте без ошибки к лодке вывел. Забрались в неё, Медведь на вёсла сел, и ну грести — ладно хоть вёсла не сломал от силушки немереной.

Только тут и прорвалось всё, что в разлуке накопилось. Медведь и тоску, и радость вёслам передал — не плывёт лодка по речке, как стрела летит. Захар любимую девушку обнял. И заплакали оба от радости. Алёнка всхлипывает, Захар успокаивает:

— Не плачь, Алёнушка! Родная моя!

А она со страхом оглядывается, нет ли погони на реке. Захар успокаивает:

— Не бойся, не догонит нас никто. Умница моя, как ты догадалась весточку подать на ярмарке?

Впервые за всё время разлуки улыбнулась Алёнка от души:

— А ты как догадался меня на ярмарке искать?

А сама с удивлением да с опаской на Медведя поглядывает.

— Да и сам не знаю, от отчаяния, наверное. А Медведя не бойся. Сама потом поймёшь, кто таков.

Поворот за поворотом, исчезает лодка быстрая, в ночной темноте растворяется.

А в доме купца пропажу не сразу обнаружили.

Пока ужинали купец с братьями, пока про ярмарку все новости обсуждали, уплывала лодка с красавицей Алёнкой по реке Суре к Волге широкой, с каждым гребком приближаясь к родимому Керженцу. Как отужинали, зашёл купец со светильником в айван[3], Алёнку проведать. А девицы и след простыл. На ковёр опустился и застонал Салих так, что все домочадцы сбежались. Забегали братья купецкие, засуетились, за гребцами послали, в погоню за похитителями собираясь. Бросились к стругу, а в борту — дыра. Медведь постарался от погони избавиться. А другим лодкам беглецов не догнать. Понял это Салих и опять окаменел. Вернулся в комнату, где только что пировали, сел посреди передней стены и молчит.

Братья торопят его:

— Вставай, абый[4] Салих! И на малых лодках догоним беглянку!

А купец головой качает:

— Нет! Сядьте! Легко пришло — легко и ушло. Не сумел я счастье удержать. Обхитрила меня Алёна. Лишь теперь понял, почему так спешила она с подарком рукотворным: видно, знак подала кому-то. Значит, нет мне места у неё в сердце.

Удивились братья:

— Аллах с тобой, абый! Кто у девицы спрашивает об этом. Твоя над ней воля.

А купец вздохнул тяжело, братьям стал наказы давать, как без него хозяйство вести. Всю семью перепугал. Даже женщины в ужасе без разрешения на мужскую половину выскочили. Адиля к брату любимому в ноги бросилась, плачет. Салих словно очнулся от этих слёз:

— Что ж вы причитаете, не похороны! Просто судьба мне знак подаёт, что делать, подсказывает.

Салих погладил по волосам Адилю:

— Приданое тебе собрано достойное, Адиля. Жениха инэй[5] с братьями подберут. Слушайся их.

Обратился Салих к матери и братьям:

— Инэй, оставляю всё, что имею, тебе и братьям моим — храните да хозяйствуйте. А я соберусь — и в путь дальний.

Адиля разрыдалась:

— Нет, не уходи, абый!

Салих встал:

— Нет у меня иного пути. Я и раньше об этом думал, а теперь время пришло отправиться к святыням Мекки. Испытание посылает мне Всевышний. Хадж[6] — путь дальний. Если суждено вернуться, свидимся. Всё в руках Аллаха.

Притихли все, перед Салихом склонились.

Что тут скажешь: человек выбор сделал, судьбу Всевышний послал.

А Алёнка лишь тогда дрожать от страха перестала, когда на волжский простор выплыли. Пока до Керженца добрались, пересказали свои злоключения не по разу. Медведь от радости в лодке возится, ревёт, того и гляди, опрокинет судёнышко. Захар его образумить старается:

— Не реви, Никодим! Народ на реке пугаешь! Да и лодку перевернёшь. До берега не близко. Лиха нам и так хватило.

Вглядывается Алёнка в Медведя, удивляется рассказам Захара. Но и сама видит: не звериные у него повадки, человечьи. А как назвала батюшкой, вёсла бросил, за голову схватился и заревел. Тут уж и Алёнка с Захаром заплакали: не знают, как Никодимовой беде помочь. Доплыли по Керженцу, потом по Санохте до избы Никодимовой. Вздохнули радостно. Ничего дороже свободы да родины нет. Алёнка только тут вспомнила про серьги, Салихом подаренные. Из ушей вытащила да тайком за божницу сунула.

Чужое, сберечь надобно. Вдруг случай будет — вернуть подарок обратно.