Хозяйка Талеи

Еще надо учитывать вот какой момент — Карлон и Гарреш принадлежат к разным фракциям. В каких конкретно отношениях находятся храмы Истинного Света и Истинной Тьмы, объяснений не последовало, но пылкой любви между ними нет. Секреты темных — те, в которые посвящен, — Гарреш готов раскрыть без колебаний.

— Лучше бы сам жреца убил.

— Ну, события не всегда идут по нашим планам, — пожала плечами Селеста. — И нельзя сказать, что я совсем недовольна. Возможность узнать хоть что-то о самой древней и закрытой организации мира дорого стоит, не говоря уже о методиках подготовки. Представляешь, как запрыгает Хастин, когда услышит об этом!

Слегка ободренная и успокоившаяся Медея тоже улыбнулась, представив реакцию фанатика магии. Уже без истерических ноток в голосе она принялась выпытывать из Селесты подробности, стараясь понять логику странных существ, таящихся под человеческими масками жрецов Морвана и Иллиара. Почему те не считают организацию смертельных эпидемий преступлениями? Почему почти никогда не вмешиваются в дела людей? Каковы их цели? Что означает фраза «наши возможности почти безграничны в чрезвычайно узких рамках»? Нет ответов, даже предположений убедительных нет.

Завязавшийся спор прервал хорошо знакомый стук в дверь.

— Входи, Латам.

— Мессена, мессена Медея, — почтительно поклонился дамам аристократ. — Приношу свои извинения за беспокойство, но мы только что закончили допрашивать пленников. Мне казалось, вам будет интересно услышать, что эта пара была единственной, посланной в Талею. Точнее говоря, в погоню за перебежчиком послали троих, но один вернулся к основной группе, опасаясь входить в город.

— И наверняка этот третий уже добрался до хозяина.

— Да, мессена.

— Сколько их?

— Осталось пятеро, чей уровень я приблизительно оцениваю как равный моим бойцам, и десяток несколько слабее.

— Плюс сам Карлон. На его месте я бы постаралась достичь Талеи как можно скорее, — заметила Селеста. — Он понимает, что мы готовимся к его приходу. Что еще?

— Полученные от пленников сведения в целом подтверждают слова Кальдерана. Различия лежат в сфере идеологии и… — на мгновение Латам замялся, подбирая точнее слова, — оценки происходящего. Похоже, они не сомневаются в словах своего предводителя и готовы идти за ним до конца.

Госпожа слегка кивнула, показывая, что поняла недосказанное.

— Неудивительно. Пожалуй, следующей ночью я сама побеседую с ними — вдруг да получится порыться в сознании. Приведите их в нужное состояние.

Латам, как всегда, ничем не выдал своих эмоций. Молча выслушал приказ, уточнил пару деталей и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Иногда Селесте казалось, что ее бессменный телохранитель сознательно отказался от собственного мнения, раз и навсегда выбрав роль исполнителя замыслов предводительницы восставших. Своей хозяйки. Почему бывший наследник знатного рода и блестящий гвардейский офицер решил так поступить, она не знала, хотя и догадывалась. Но — предпочла не проверять догадки. Не всякое прошлое стоит ворошить.

Инстинкт говорил, что Латам за нее жизнь отдаст. Этого достаточно.

— Так, значит, ты теперь часто будешь бывать у Гарреша? — вернулась к прерванному разговору Медея.

— Почему нет? Великий исход, — так вампиресса с усмешкой обозвала проходящую эвакуацию принадлежащих восставшим структур из столицы и вообще из страны, — идет по плану. Тулак и Лаар на время оставили нас в покое, занятые своими махинациями. Храмы тоже попритихли, хотя выпускать происходящие внутри них шевеления из виду смерти подобно. Фактически абсолютно все группировки сейчас накапливают силы перед решающим столкновением, и у меня есть время сосредоточиться на основной проблеме — неизбежной схватке с Карлоном. Немного. Но есть.

— Ты его не боишься?

Кому другому Селеста солгала бы. Медее ответила честно:

— Конечно, боюсь. Он фанатик и великий маг, как его не бояться? Просто я не верю в избранность Карлона. Наверняка есть какое-то рациональное объяснение тому, как он выжил в той охоте на нежить, бежал, триста лет скитался неизвестно где и теперь, ни с того ни с сего, решил вернуться. Впрочем, крыша у него наверняка поехала — он с первой встречи показался мне не слишком здоровым душевно.

— А если он все-таки одержим?

Одержимость в культуре стран, расположенных на берегах Доброго моря, не обязательно считалась чем-то плохим. Духи — хранители семьи, особенно духи предков всегда действовали во благо своим подопечным, поэтому, если проходил слух, что такой-то удостоился внимания хранителя, его родне жутко завидовали. В эпосах различных божеств часто встречались упоминания о воплощении в тех или иных исторических личностей, да и почти все боги считались отражениями шести основных великих сил. Короче говоря, идею о том, что жрец может являться аватарой Темного или одного из его присных, местные рассматривали всерьез.