Хозяйка таверны в квартале воров

Порыкивая, я несла тушку упитанного поросёнка из коптильни. Её распалили ещё вечером, использовав древесину старых плодовых деревьев, которые легко найти поблизости. Подготовили всё и оставили медленно тлеть на ночь. Кога Рок проверял пару раз, а с рассветом, когда остальные домочадцы проснулись, отправился в лес. Притащит ещё дичи, заодно захватит веток лиственных деревьев — на них хорошо коптить, ведь плодовых не напасёшься.

— Слушай, Виста, — крикнула я в кухню, вытаскивая кабанчика из коптильни, — а Року же телегу выделили, да?

Она что-то утвердительно прогундела, но я не расслышала. Не важно, утвердительно, значит всё ок.

— Ох, Лорин, — услышала вдруг от входа во внутренний дворик с улицы. Это что, голос Брута? Нет, только не он, — осторожней, душа моя. Давай сюда, не таскай тяжести, это мужское дело.

Ох, я скривилась, не хуже мужиков, впервые попробовавших кофе с коньяком. А этот жирдяй уже неожиданно споро подскочил и протянул свои загребущие лапищи к моему сладкому поросёночку! Фиг тебе. Зыркнула на него так, что в раз сбила весь энтузиазм.

— Мужское дело, значит? А ты тогда чего лезешь?

Брут не сразу понял глубину подкола. А осознав, аж хрюкнул. Чуть раньше от входа раздались сразу два возмущённых вздоха. Я обернулась на гостей. Видимо, муж и жена. Что ж, похвально, дошло до них синхронно и раньше, чем до Брута. И так, судя по необъятности талии дамы и семейному сходству черт лица, делаю вывод, что это маменька женишка. А под руку её держит, получается, его папенька. Хм, выглядит, как типичный разъевшийся купец, которого еле удерживает пояс.

— Милый, ты думаешь, такая дохлячка сможет выносить детей нашего Брутушки? — пробасила мерзким голосом герра маменька, дёрнув супруга на себя. — Ничего так на вид, но но после родов и её разнесёт.

— Бурт, ты же один ребёнок в семье? — задумчиво проговорила я типа себе под нос, но достаточно громко. И… не удержалась от ответного пинка: — Неужели вас так развезло всего с одной беременности, уважаемая?

Выплюнула, но задерживаться ради созерцания эффекта не стала, у меня копчение ждёт дегустации. В доме, подальше от любопытных пяточков.

— Куда она собралась? Не хватает воспитания даже с родителями жениха нормально познакомиться? — пропищала сами знаете кто. Я тихо её оскорбила? Или к шуточкам про вес эта мамзель уже привыкла? Нет, вы не подумайте, ситуации разные бывают. Я не испытываю неприязнь к людям за такие аспекты, как вес. Строго за характер и поведение. Но в этом случае считаю допустимым издеваться над ними и подобными шутками.

В ответ на непочтительную фразочку маменьки, я лишь рыкнула, но не остановилась.

— Язык отнялся, всё понятно, — припечатала эта жаба. Вот же ядовитая особа.

— А у кого-то от слишком длинный, — ответила я ей. Эх, надо было молчать и делать вид, что я не понимаю, что здесь происходит. Но нет, понимаю же! Брут с родителями пришли из их заведения дальше по улице, и идти им удобно именно через сторону, куда выходит мой задний двор. А я не вовремя оказалась вне спасительных стен таверны.

Жаба не промолчала, я тоже забыла о тормозах, резко вскипая. Слово за слово, которые, кстати, ни из одной из нас тянуть не было нужно, ведь лилось само за милую душу — и вот мы уже перешли на личности. Более того…

— Создатель даровал мне язык для того, чтобы я могла говорить, выражать свои мысли, и я воспользуюсь этой возможность! — загнула маменька Брута. А я поняла, что на сим пора заканчивать. С личностей уже на религиозные темы прыгнули — это атас.

— Создатель, — фыркнула я, — даровал тебе язык и для того, чтобы жрать, но ты, как я вижу, излишне злоупотребляешь этой возможностью. Так что лучше помолчи, а то равновесие нарушить. Вдруг Создатель разгневается и заберёт у тебя возможность поглощать пищу? Вот беда-то будет…

Не дожидаясь, когда покрасневшая от натуги герра взорвётся, я, трясясь от злости и негодования, поднялась по лестнице и нырнула в кухню, на ходу укладывая копчёность на стол. Пусть попробуют войти, моя магия льда на лестнице всё ещё в боевой готовности.

Но просто так маменька и Брут сдаваться не были готовы. К тому моменту, как в кухню вошёл Мартын, мою утреннюю гостью унесло в неведомые дали оскорблений и обвинений меня во всех смертных грехах. Бедный Мартын аж на месте залип, споткнувшись об особенно лихой оборот. Базарная баба какая-то. И она хочет, чтобы я согласилась войти в её семью?

Вздохнув, я решила, что действительно пора заканчивать, терпеть это нет мочи. Не смешно. Подвинула бедром Мартына и вышла на крыльцо:

— Знаете что, не уважаемая, я слышала оскорбления куда хуже от людей намного более достойных. Их слова хотя бы соответствовали истине. Но ваш трёп разве что завываниями портовых шлюх назвать можно. Проваливайте, пока целы. А то я уже еле держу магию в узде. Вы ведь в курсе, что у меня она стихийно проявилась и подчиняется только интуиции и эмоциям?