Хозяйка Валгаллы

– Вот видишь, Репа, – перевела взгляд на девицу великая Макошь. – В прошлом тебя ждут полные кладовки, горячий очаг и хороший запас дров. Ты не пропадешь.

– Но что вдруг случилось, сестра? – Хозяйка избушки, поднявшись, бросила в очаг, поверх травы, охапку хвороста.

– Полагаю, нашу Репку и ее отпрыска уже ищет змееногая Табити, праматерь скифов, одним взглядом обращающая людей в камень, – уверенно ответила правительница Вологды. – Сегодня у нас под стенами уже окаменели трое стражников.

– О ужас! – ахнули обитательницы избушки, и Макошь поняла, что хотя бы здесь сопротивления уже не встретит.

– Одевайся, Репа, – напомнила она. – Собери все свои и детские вещи, что токмо есть. Приго-дятся.

Вскоре появился Троян с заплечным мешком. Выгрузил три хвощовые свечи, берестяную берендейку, железный нож с костяной рукоятью, опустился на колени и торопливо начертал на земляном полу достаточно большой треугольник, рисуя на углах руны зимы, весны и осени, круги Коло и Ярилы, бормоча себе под нос заклинание:

– Отрезаю ножом Свароговым, ножом первородным, ножом железным землю от Триглавы, свет от Ярилы, коловрат от Коло. Так бы стать отрезу сему островом Буяном в море Яриловом, пути Коловом, так бы не властны над ним стали кольца небесные, кольца годовые, кольца судьбишные… – Он распрямился и приказал: – Становись в середину с малым.

Репа послушно заняла место в треугольнике, а Троян поманил женщин:

– Занимайте места на углах, возьмитесь за руки.

– Я не богиня! – честно предупредила старушка.

– То не важно. Сила есть у великой Макоши. Нам главное круг замкнуть… – Юноша поставил свечи поверх рун богов, зажег, встал в общий круг, взяв правительницу Вологды и ее смертную сестру за руки, заговорил: – Течет круг небесный путем солнечным от рассвета до заката, течет круг годовой от весны до осени, течет круг земной от рождения до смерти. Так бы шли круги сии через все земли, да отрезанного ломтя не касалися. Свой круг на острове Буяне, свой круг на лезвии железном, свой круг на ломте резаном. И да не будет власти Триглавы, Коло и Ярила над Буяном-островом! И да сгорит та власть на отрезе во пламени свечей Трояновых. И тем я, Троян, бог времен и просторов, волей своей повелеваю… А-ап!

Он разжал руки и хлопнул в ладоши.

Тотчас свечи полыхнули чуть не до потолка, мгновенно обратившись в густой удушливый чад. Женщины закашлялись, размахивая руками, а когда дым рассеялся, то оказалось, что в треугольнике уже никого нет.

– Получилось, – растерянно пробормотал рыжий лопоухий бог.

– И что теперь? – спросила Макошь.

– Их больше нет в нашем времени, – ответил Троян.

– Надолго?

– По нашему счету или по их?

– Это как? – спросила уже Зенка.

– Они в прошлом, они нас постоянно догоняют, и каждый урочный час отбрасывает их на десять дней из колядового круга, – объяснил Троян. – Выходит, каждая наша ночь для них есть попадание обратно на все время заклинания. На десять дней. И каждый наш год – это десять лет для них. А два года – это двадцать лет. Но два года заклинание не выдержит, выдохнется. Если его не подкреплять, то года через полтора все кончится.

– Полтора года долгий срок, – решила Макошь. – Там будет видно. Благодарю тебя за помощь, Троян. Давай возвращаться домой. Уже светает. Нужно хоть немного отдохнуть.

Вскоре правительница славянских земель вошла в тронные покои своего дворца. Постояла, повернулась к креслу на возвышении, села в него.

– В душе моей тревожно, великая Макошь, – услышала она из сумерек женский голос. – Мне чудятся обрывки любви, кровь и война. Мне чудится боль и обман. Решения, принятые во гневе и поспешности, редко бывают верными, великая.

– Что сделано, то сделано, светлая богиня, – ответила усталая женщина. – Сожалеть поздно. Я поступила, как должна!

* * *

Вначале была боль в голове. Потом – во всем теле. Она расползалась от горла в стороны, к рукам и ногам до кончиков пальцев жуткой ломкой, словно внутри прогрызали себе ходы зубастые кроты. Вдобавок ему постоянно не хватало воздуха. И вроде бы ничего не мешало дышать: высоко вздымалась грудь, широко открывался рот. Но он все равно не мог надышаться, постоянно хрипя и закашливаясь.

К счастью, постепенно ему становилось легче. Вскоре взор тоже прояснился, и юноша смог различить плотно подогнанные мраморные плиты пола, подпирающие потолок каменные колонны, множество изящных, тончайшей работы скульптур между ними.

Послышался легкий шорох, словно ветер волочит по песку охапку сена. Орей повернул голову на звук и увидел прямо перед лицом множество змеиных голов.

Он испугался, но оказался слишком слаб, чтобы хотя бы дернуться. Просто чуть повернул голову вверх, к женщине, восседающей на змеях.

– Табити, прародительница скифов, – прошептал он. – Ты собираешься меня убить?

– Я убила тебя еще год назад, Орей, сын великой Макоши, – чуть отступила хозяйка степей. – С тех пор для меня и Ящеры прошло много времени. Гнев утих, остались лишь непонимание и обида. Я забрала тебя в храм Девы, дабы спросить: зачем ты нанес нам столь нестерпимое оскорбление?