Хозяйка волшебного дома. Книга 1 (СИ)

Как сквозь сон слышу отчаянный крик Антона. Черные пятна вдоль позвоночника тают, рассасываются, уходят, становятся серыми, незаметными. Ещё слой. Как будто не существует воя моего первого пациента. Всей сутью своей понимаю, что ему сейчас станет лучше.

На правом плече тоже вижу отметину серого, смажу и ее. Обхожу бандита и встаю перед ним.

По бордовому лицу течет пот.

— Распрямись. Тут тоже надо помазать.

— Ведьма! Не тронь! — вжимается он в хлипкий кухонный стул. Ошалело смотрит на кисточку с мазью. Та переливается радужными искрами.

Без спроса рисую кляксы на теле. Вот тут у него болит печень, там была травмирована селезёнка. Здесь он приложился шеей, даже вмятинка осталась. Пройдет.

Серость и черные пятна исчезают. Выплёскиваются наружу вместе с его криком.

— Штаны снимай.

— Нет!

— Снимай. Там ещё колено разбито. Правое. Залечу и дело с концом.

— Не надо! Мне уже совсем хорошо!

Шипит змея на браслете, встаёт в боевую стойку. Антон резко встаёт, путается пальцами в ремне брюк, в ширинке. Наконец замирает передо мной в одних только черных боксерах. До чего же хорош.

— Сильно больно не будет.

— Ууу! — кивает он.

Наношу мазь на оба колена на всякий случай. Бандит вытянулся в струну и тихонько шипит сквозь зубы.

Точно так же уходит из правого чёрное пятно, напоминавшее по форме неровную трещинку. Артроз на месте травмы сустава? Наверное.

— Всё, я закончила. Как спина?

— Спина? — ошалело спрашивает он, отирая пот с мокрого лба, — Не болит, — в глазах моей жертвы плещется ужас, теснимый восхищением, — совсем не болит.

— Вот и хорошо. Посиди так, пусть мазь впитается. Я проверю, как там камин, — поставила я ковшик на стол, аккуратно пристроив кисточку сверху.

— Эй, ты только того, — опасливо покосился на средство Антон и отступил к окну.

— Что того?

— Жарить меня не надо. Я пригожусь ещё. Зверя твоего на довольствие поставлю, хочешь?

— Хочу.

— И посуду могу помыть.

— Грязной нет. Лучше уж полы подмети, твои ребята натоптали.

— Вот гады!

Вышла в спальню. Морем пахнет. Широко распахнула заветные двери. Солнечные лучи уже вовсю разыгрались, террасу укутал рассветный туман. Хорошо-то как! И тепло. Прошла по мозаичному полу. Ой! Дом опять со мной говорит. Яркая надпись засияла золотом переливающихся символов. Только одно слово.

— Спасибо.

— Пожалуйста. А за что?

Двери в зал открылись легко, только чуточку скрипнув. От увиденного я сначала отшатнулась, а потом и вовсе открыла рот.

Чупокабр заметно увеличился в росте. Сейчас он размером с теленка. И пасть раскрыта на всю невообразимую ширь. Зубья стали с мою ладошку.

— Не переживай, это временно, — облизнулся зверь.

— Ты чего? И где банда? Что здесь происходит? — Гардины раздернуты, окна настежь раскрыты. В доме гуляет теплый летний ветер.

— Невоспитанные мальчики пошли по дому гулять, может, украсть что хотели или вообще решили напакостить. Меня пнуть посмели. Приняли за котика. Морок-то ко мне вернулся. Перевоспитываю.

— Они живы?

— Частично.

— Несчастье, только не говори, что ты их сожрал!

— О, зельеварка! Кайся! Как ты могла так плохо обо мне думать? Я вредную пищу не жру. Вон, смотри, двое вообще целы. Да не туда смотри. Вон, в тот угол.

Обернулась. Парни усиленно драят полы щетками, сгребая грязь на совочек. Впервые наблюдаю такой приступ любви к чистоте у мужчин.

— Как ты их смог заставить?

— Ничего сложного. Просто принес им нужные вещи и широко улыбнулся от полноты нахлынувших на меня злобных чувств.

— А с третьим что? — Толика я как раз и не вижу.

— С третьим? — невинно хлопнул глазами Несчастье, — С каким третьим?

— С тем, что повыше и поплечистее.

— Ах, с этим! Посмотри на потолок. Только осторожнее, там штукатурка немного сыплется. Но он вроде бы жив. Я, конечно, не уверен, но мне так кажется.

Я опасливо задрала голову. Толик висит уцепившись руками и ногами за швабру. Та, как приколоченная, влипла в потолок. Глаза мужчины плотно закрыты, и до конца непонятно дышит он или всё-таки нет? Жуть какая! А если умер? Хотя… Сад большой, ребята явно с опытом. Тьфу. Нет, к такому меня жизнь не готовила. Определенно.

— Только не говори, что швабра летает.

— Знаешь, полетом это не назовешь. Так, кружит. Слишком долго пробыла в камине, замучалась и отбилась от рук. Ты ее за гнездо приняла. По крайней мере, птиц я там не нашел. Все облазил. Кругом, сплошной обман. Только настроишься, а тут вместо гнезда ведьмина швабра. Куда это годится? Вот и я говорю, что никуда, — задумчиво облизнулся Несчастье.

— Сними его, а? Вдруг ещё живой?

— Не имею никакого права. Метла исключительно женский артефакт! Меня она опять по самой предприимчивой части тела отлупит. Да я ее даже касаться боюсь!

— И что тогда делать?

— Позови ее как-нибудь.

— Как?

— Как-нибудь! Мне нужно следить за работой этих двоих. Видишь, отлынивать начали, плохо скребут. Так и до ночи не управятся. Неужели ты думаешь, что я останусь жить в грязи? У меня сегодня званый ужин назначен, если кто не заметил. Я, индейка и, может быть, ты!

— Швабра, иди сюда. Кыс-кыс! Швабра!

— Ее Ильсидора зовут. Карл назвал в честь одной своей знакомой.

— Ильсидора! Ко мне! Эй!