Хозяйка волшебного дома. Книга 2 (СИ)

— Ну, всего доброго. Болеть этой ночью запрещаю. Терпите до утра. Драться тоже нельзя. У доктора выходной! — широким шагом врач, наконец-то, покинул наш дом. Из сада донеслась тихая мелодия. Давно не слышала, чтобы так свистели.

— Красиво, — потянулся Саша, — Ну, что? Ужинать и баиньки?

— Ужинать и заманивать умертвие в дом, — осекла его я.

— А потом баиньки. Ты мне уступить наше стылое брачное ложе? Кровать в квартире, я имею в виду?

— Уступлю. Анджей, ты ночуешь у нас или на своей шхуне? Спален всего две. У ребят и так мало места.

— Я предпочту спать под дверью невесты.

— Там мое место, — вскинклся Далет, — я охраняю покой госпожи.

— Ну уж нет. Тебе придется спать в каморке для слуг. Порог ее комнаты я никому не уступлю.

— Есть ещё коврик под дверью. Шучу! Анджей и Саша, вы спите в моей спальне. Далет и Лео, вы ночуете у себя.

— С радостью, — кивнул мне блондин и начал сервировать стол. Ему на помощь поспешил бастард. Сашка, лишь бы ничего не делать, ушел в сад с какой-то авоськой. Вечно сделает вид, что занят самым важным делом на свете, лишь бы не помогать. Далет принес фарфоровые тарелки. Приятно, когда стол накрывают такие красавцы.

Куры, напитки, настроенные на травах, чай из лесных ароматных трав, пироги и закуски. Блаженство для глаз.

— Приятного вечера, хозяйка, — поклонился мне берсерк и собрался уйти на кухню.

— Далет! Мы же все вместе едим, разве нет? Садись за стол.

— Здесь только изысканные блюда для знати. Я к таким не приучен, — странно сверкнул он зелёными глазищами.

— Ничего не знаю. Садись и ешь. Все очень вкусно получилось.

— Боюсь, что я оскорблю стол своей непритязательной родословной.

— Долго упираться будешь? — вернулся Сашка, — Как красна девица, честное слово. Куры съедобные. Я проверял. Если не нравится, как выглядят, закрой глаза. Мне мать так всегда в детстве говорила, когда привозили тушёнку из деревни. Фу, ну и гадость же была с виду. Зато вкусная. Попробуй, не съешь. Как вспомню, так вздрогну. Одни копыта чего стоили.

— Из копыт варят студень.

— Матери моей об этом скажи, все равно не поверит. Я много лет пытаюсь ей объяснить. Бесполезно, — отодвинул он кресло и устроился за столом, — Приятного всем аппетита!

— Благодарю. И вам тоже, — сел Анджей, — Лоскутное одеяло.

— Что?! — взвыл Лео.

— Я говорю, лоскутное одеяло с моей шхуны как никогда пригодилось бы для этой ночи. Садись, Лео.

— Благодарю.

— Приятного тебе аппетита. И тебе, Далет.

— У тетеревов тоже разноцветное мясо, — с величайшим сомнением подцепил тушку Лео, — Грудка с одного краю темная, а с другого светлая. Вкусно.

— Я, пожалуй, откажусь, — спал с лица берсерк.

— Ну хоть сыра попробуй. Он такой, специфический, но съедобный вполне. Когда больше ничего в холодильнике не завалялось.

— Оставлю другим.

— Мидии? — пододвинул под нос берсерка блюдо Анджей, бедный Далет зажал рот ладонью и пулей выбежал в сад.

Глава 23. Лео

Позор я пережил, ужин тоже. Мои достоинство и честь плачут в обнимку где-то достаточно далеко отсюда, чтобы о них можно было просто забыть. Хуже уже вряд ли будет. Да и без забот о собственном достоинстве дышится легче. Не нужно думать, к какому по очереди прибору пора прикасаться, следить за ходом трапезы как за великим обрядом. Саша, Анестейша, даже Анджей едят все без очереди и без порядка. Суп, закуски, тут же горячие блюда. Определенно так проще. В статусе каторжника есть свои радости, никогда б не подумал. Далет так и вовсе сбежал с ужина в сад, и не думаю, что его заедает совесть.

Глупый берсерк. Нужно наслаждаться каждым мгновением того счастья, которым ты сейчас обладаешь. Пожалуй, только теперь я это понял и вполне осознал. Пропустил через воспоминания о прошлом. Далёкий замок, мой брат, крылатая бригантина, победоносные битвы, торги. Страсти так и кипели. Я обладал всем, о чем мог мечтать тогда.

Теперь же я потерял все, и прошлое никогда не вернётся, даже если я вновь обрету титул. Брат, мой замок, восторг буйных морских походов — все потеряет вкус для меня без Анестейши. Да и брата придется казнить. Не найдется для меня уютного гнёздышка в родных каменных стенах. Все пойдет прахом, покроется серой пылью.

Нужно было сполна наслаждаться тогда, теперь уже поздно.

Ревность разрывает сердце и душу в клочья, кромсает тупым ножом. Но я улыбаюсь. Стараюсь быть учтивым и радостным. Нельзя показать слабину. Пусть с меня слетела обёртка из дорогих одежд, золота, статуса. Пусть влюбленный я сижу перед этой женщиной почти нагим. Таким, какой я и пришел в этот мир. Нет ничего на мне кроме скромной одежды. Ни оружия, ни кошелька. Но может, так лучше? Может, так и должно поступать? Предстать самим собой перед возлюбленной женщиной. Перед той самой, которой ты желаешь обладать больше чем жизнью. Забыть обо всем своем славном прошлом. Соблазнять только тем, что никто никогда не отнимет. Лукавыми шутками, приятной беседой, заботой.