Хозяйка волшебной лозы

Однако я решила не придираться. Мне не хотелось в этот вечер быть одной, и я радовалась компании странного работника. Он сам налил мне вина и поднял бокал, стряхнув на землю несколько капель:

– Пусть душе старого жреца будет уютно в обители Света!

Я молча пригубила терпкое сухое вино и восхитилась – ого какое! Яркое, уколовшее язык взрывом вкусов, и нёбо – ароматов.

– Эта бутыль из первой закладки, сделанной руками Одэлиса, – ответил на незаданный вопрос Доротэо. – Славный был жрец. Жаль, что виноградник угодил в дурные руки…

Работник сказал это, поглядывая на меня из-под полей своей шляпы, украшенной вышивкой в виде венка из виноградных лоз.

Я вздохнула, но высказала надежду:

– Роналдо отобрал у меня тетрадь с записями. Надеюсь, ему хватит мозгов пользоваться ею, чтобы не погубить лозы.

Дори хмыкнул и налил мне еще вина. Я выпила, стало уютно и тепло. Закат солнца окрасил деревья в алый цвет, мелькнувший луч ослепил глаза, и, повернув голову, я вдруг замерла в изумлении. Рядом сидел не человек! Не знаю, кто это, но все тело Доротэо было сосудом, наполненным теми самыми лиловыми искрами! Немного таких же блестело на бутыли и бокалах, еще больше – на винограде.

– Дори, – сглотнула я, – кто ты?

Он усмехнулся, качнул головой:

– Маленькой синьорине пора спать, завтра будет тяжелый день! – с этими словами он вдруг поднял меня подмышки как дитя, в три шага внес в дом, уложил на постель и хлопнул дверью.

Пошевелиться я не могла – не от ужаса, от смеха! Легкий хмель бродил в крови, разгоняя тоску, потом стало вдруг так уютно, словно дядюшка Одэлис застал меня спящей на веранде, укрыл пледом, и я уснула.

Проснулась от стука в дверь. Вскинула голову и застонала. Ооооххх! И почему я сплю в одежде? Кое-как поднялась. Добралась до двери, приоткрыла, щурясь на яркое утреннее солнце.

– Синьорина, доброе утро!

У крыльца стоял, переминаясь с ноги на ногу, отвратительно бодрый Диего.

– Доброе! – прохрипела я, мечтая о глотке воды. – Подожди здесь, сейчас умоюсь!

Я вернулась в комнату и с изумлением заметила на столе вчерашнюю бутылку, кокетливо накрытую кистью свежего винограда. Подумав о том, что хуже мне уже не будет, сделала один глоток и ощутила, как по венам пронесся живой огонь, вымывая тяжесть, усталость и боль. Через минуту я уже схватила чистую сорочку, рабочий комплект и вылетела из дома, брякая ведром.

Крикнула Диего:

– Посиди пока на крыльце, я сейчас!

Ледяная вода родника меня нисколько не испугала – только взбодрила и смыла пот. Стоя в одной сорочке по колено в ледяной воде, я быстро заполоскала свою вчерашнюю одежду, раскинула ее на камнях и натянула свежую юбку и блузку. Надо не забывать стирать, здесь нет ловкой Винценцы или услужливой Селии, придется все делать самой!

Когда я вернулась к дому, на крыльце сидел насупленный Диего и грыз травинку. Стоило мне раскинуть мокрую одежду на перилах, как он начал возмущенно выговаривать:

– Синьорина, нельзя же так пугать! Почему так долго не открывали? Я подумал, что-то случилось.

– Плохо спала ночью, – я выглянула в раннее утро, когда солнце только-только поднималось над холмом, и широко зевнула. – Извини. Будем завтракать?

В дом я его приглашать не стала – такое утро хотелось встречать на свежем воздухе.

Парнишка немедля вынул из тени под крыльцом корзину, из которой выглядывало горлышко молочной крынки.

– Опять Марта меня балует? – улыбнулась я мысли, что не всё так плохо. И остались в этом мире люди, которые меня любят. – Не носи мне больше еды, Диего. Лучше я буду покупать на ферме. Не хочу, чтобы новые хозяева поймали тебя и высекли за воровство.

– Не поймают, – легко отмахнулся паренёк, усаживаясь на табуретку. – Им сейчас не до меня. Синьора вопит как несмазанная телега, синьор листает вашу тетрадь и бранится сквозь зубы.

– Что случилось? – насторожилась я, делая глоток из крынки. Денег у меня было негусто, так что я собиралась экономить и питаться только зеленью с огорода, да запасами из кладовой. А через год поискать себе место компаньонки или няни.

– Филлоксера, – со вздохом признался Диего, отламывая еще теплую лепешку с сыром.

– О господи, – выдохнула я, тут же вспоминая уроки дядюшки.

Филлоксера – это виноградная тля, очень опасная для лоз. Эти вредители высасывают сок из листьев. А ещё вместе со слюной заносят яд, из-за которого листва начинает гнить. За лето эта гадость может уничтожить весь виноградник, если ничего не предпринимать.

– Ты уверен? – я схватила парня за рукав.

Это заболевание начинается незаметно, потому виноградари и боятся его как огня.

– Синьорина, – надулся Диего, – да вчера вечером, когда я в шато прибежал, там уже старший работник синьоре втолковывал. Даже к лозам ее водил! Она синьора позвала. Тот пофырчал, полистал тетрадку и спать ушел. А сегодня утром все лозы вокруг дома этой гадостью облеплены! Да тли столько, что она по окнам ползает! Вот синьора и вопит.

Я вскочила, забыв про еду.

– Надо что-то делать? Надо спасать дядюшкины лозы!

– Синьорина, теперь это лозы Рокуэллов, – попытался встрять Диего, – вас не пустят на виноградник!

Но я его перебила.