Хозяйка ворон и железный доктор

Когда лежишь на снегу, истекая кровью, рядом догорает остов дирижабля, а в горах подвывают голодные твари, единственная мысль – умереть побыстрее. Потому что не хочется, чтобы тебя начали жрать заживо. А ноги не двигаются, как будто их нет вовсе. И руки – едва-едва, только кончиками пальцев. Боль расползается по всему телу, но хуже всего – спина. Позвоночник горит огнем, в него будто вгоняют штырь и медленно там проворачивают.

Кайла ждет смерти. Ждет, чтобы навсегда избавиться от пронизывающего холода, от мучительной боли и страха – что она выживет, но никогда не станет прежней. И когда над ней появляется крылатая фигура с длинным птичьим клювом, она почти не боится. Лишь прикрывает глаза, надеясь, что ее убьют быстро.

Но долгожданный покой не наступает. Ее куда-то несут. Кладут на каменные плиты. Вливают в горло горький настой – от него немеет рот. Затем разрезают спину и вырывают у нее позвоночник, чтобы вплавить вместо него раскаленное железо – по крайней мере ощущается это именно так, и Кайла кричит, не в силах что-либо изменить.

Боль становится ее спутником. Кайла не знает, сколько времени прошло с начала этой невыносимой пытки. Иногда кажется – вечность, и она не понимает, за какие наказана прегрешения? Она все-таки срывает голос – кто бы поверил, что голос можно сорвать от беззвучного крика!

Затем боль уходит. Вместе с тем возвращается чувствительность – сначала шевелятся кончики пальцев, затем руки, ноги. Она может согнуть колено! – это огромное достижение. Она больше не кричит, но часто плачет. Порой от мысли, что сможет ходить. И пробует идти, не взирая на боль. Падает, поднимается и идет снова.

Ее жизнь делится на до: счастливую и беззаботную, до посадки на дирижабль, и после – начавшуюся со встречи со странным птицеголовым существом.

***

– Я соскучилась! – Кайла подняла голову, разглядывая Хорга. По меркам птицелюдов он был молод и возмутительно красив. По человеческим меркам… Кайла давно перестала бояться больших красных глаз с круглым черным зрачком и длинного вороньего клюва.

«Ты похудела. Плохо питаешься? Может, принести тебе барашка?»

Глухой стрекот над ухом звучал низко и басовито, как ворчание кота.

– Двух, – буркнула Кайла, и тотчас, заметив в глазах птицелюда загоревшийся интерес, поспешила исправиться: – Это была шутка. Здесь хорошо кормят.

С птицелюда сталось бы исполнить ее просьбу.

«Зелень – не еда», – Хорг с негодованием покосился на оставленную на прикроватном столике тарелку. Именно ему с недавних пор приходилось добывать для Минты овощи и фрукты – мясо та отказалась есть наотрез. То еще развлечение для привыкшего к охоте птицелюда! Кайла же запоздало почувствовала голод. Но, снова салат?.. Привычки сестры портили весь аппетит. Кайла с удовольствием съела бы свиную отбивную, или жаркое, или хотя бы дохлого цыпленка.

– Людей здесь кормят хорошо, – уточнила Кайла, не желая расстраивать Хорга, и птицелюд раскаркался. Он прекрасно знал ее предпочтения, да и разочарование наверняка заметил.