Хозяйка замка Эдвенч

В карете резко пахло гарью и той самой жирной мерзкой вонью, которой благоухал весь район. Дэбби, испуганная всем этим, робко спросила:

-- Леди Элиз, может быть, отправим одежду в телегу? А для малышки достанем старый плащ?

Я передала ей перепуганную и тихо скулящую Белку, наклонилась и вынула из тряпок девочку. Не совсем кроха. Лет шесть, не меньше. Посадила ее к себе на колени и укрыла полой своего плаща: в карете было совсем не жарко.

-- Подождем, пока выедем за город, Дэбби. Сейчас не стоит тормозить.

-- Леди Элиз… – Дэбби что-то показывала мне глазами, а я не могла понять. И тогда она шепотом сказала: -- Ноги… Посмотрите на ее ноги.

Ноги малышки были перевязаны какими-то тряпками. Я сразу даже не заметила!

Закутав тихо захныкавшую девочку в свой плащ полностью, я усадила ее на сидение и, встав на колени, аккуратно развязала тряпки. Ожоги. Не сказать, чтобы совсем уж жуткие, но много мелких, как россыпь язвочек. Так вот почему малышка такая вялая и молчит! Ей просто очень больно. Эта боль сосет из нее силы.

Карету я приказала остановить, как только мы отъехали от сгоревшего квартала. Съехали с дороги в узкий переулок, чтобы не мешать проходу. На обочине выстроились обе телеги.

Одного из солдат я отправила с приказом купить меду. Хоть где:

-- Зайди в трактиры или на поезжай рынок, но достань! А еще хорошо бы купить ромашки сухой.

-- Вы, леди, не волнуйтесь Есть тут трактир знакомый поблизости, я быстренько…

Постучалась в один из ближайших домов. Пожилая служанка, покивав головой, ответила:

-- Конечно, леди, вскипячу. Такое несчастье у людей, такое несчастье!

Я отблагодарила ее медной монеткой. Тем более, что миску для того, чтобы обмыть раны малышки, она тоже дала. Правда, не доверяя, вышла сама посмотреть, не увезу ли я ее добро. В других обстоятельствах я, возможно, даже посмеялась бы этому.

Ждать солдата пришлось не так и долго – минут тридцать. За это время горячая вода, поставленная в котелке на землю, уже успела остыть. На бинты я пустила одну из своих блузок: чище ткани было просто не найти. Эта хоть отбеливалась лично Дэбби. Так что как минимум ее прокипятили. Конечно, не стерильные бинты получились, но лучшего у меня не было.

Пока Дэбби аккуратно поливала теплую воду на грязные ножки малышки, та начала тихонько поскуливать – ей, явно, было больно. У меня руки тряслись и в горле стоял ком: так жалко было девочку. Но я только велела солдату держать ее крепче. Начнет брыкаться, может сделать себе еще больнее.

С места мы тронулись где-то через час.

Тряпки я все же не рискнула выкинуть. Там были какие-то женские одежки, в том числе и добротное синее платье. А сверху всего этого - тяжелый и теплый мужской плащ, подбитый густым мехом. Похоже, ее отца. Приедем домой, попробую отчистить и проветрить.

Девочка дремала на моем сиденье, где настелили столько одежды, сколько нашли. А мы с горничной только и могли, что молиться за нее. Нервничающая Белка, с боязнью смотрящая на суматоху, неожиданно начала вырываться у меня из рук и, встав на задние лапы, попыталась вспрыгнуть на диван к ней.

-- Может, леди Элиз, и пусть? Говорят, собаки, они боль чувствуют… Говорят, они помогают… – неуверенно глядя на меня спросила Дебби.

Я подсадила Белку, внимательно следя, чтобы она не сделала малышке больно от неуклюжести, но псинка очень аккуратно скользнула к спинке дивана и просто улеглась рядом с девочкой. Там я ее и оставила.

Плохо, что мы до сих пор не знали имени: на вопросы она не отвечала и разговаривать даже не пыталась.

Глава 42

За эту неделю все измотались основательно. Даже в туалет малышку нужно было носить на руках. На ночевках мы с Дэбби кипятили бинты, нам очень помогала Алетта. Плюнув на все правила приличия, я велела ей ехать с нами в карете: мне показалось, что малышка доверяет ей больше остальных.

В общем-то, это было вполне логично. И я, и Дебби делали ей больно – перевязка ожогов не самое приятное действие. А вот Алетта потом сажала ее на коленки и тихонько шептала на ушко песенку. Что-то совсем детское и ласковое, типа нежной колыбельной.

До дома мы добрались без особых приключений, но меня очень беспокоила девочка. Она все еще отказывалась разговаривать, старалась не смотреть мне в глаза. Ожоги на ножках более-менее затянулись, но пока ее носили на руках – обувь надеть было невозможно, да и не было у нее обуви.

Замок встретил нас относительным порядком, вкусным ужином и горячей водой для мытья. Но первым делом я решила устроить девочку.

Поговорила с Мартой, поговорила с Алеттой, нормально отмыли ребенка, еще раз перебинтовали ножки. Новая кожица слишком тонкая, а туфельки я куплю ей позднее. Пока же просто нацепили на нее толстые шерстяные носки.

В одну из гостевых комнат, достаточно скромную, поселили маленькую гостью и ее новую няньку. Марта, кажется, была не слишком довольна, но я пообещала, что как только приедет отец девочки, так и решим дальнейшую судьбу Алетты.