Хозяйка замка Уайтбор

Мы нашли миссис Полгрин в том же положении, в каком я недавно ее оставила, только теперь к ней присоединились ее дочери и мисс Рамирес. Джейн поправляла цветы в вазе. Кэролайн, полулежа на софе, лениво листала книгу. Эстрелья что-то весело рассказывала, сидя на низенькой кушетке рядом с хозяйкой. Ее алая амазонка словно воспламеняла эту скромную, непритязательную комнату, щеки разгорелись от верховой езды. Я всегда считала, что чувство зависти мне чуждо, однако яркая красота Эстрельи заставляла меня острее чувствовать свою ущербность. Джейн и Кэролайн тоже совершенно терялись на фоне прекрасной астилийки.

Наше появление вдребезги разрушило простодушное спокойствие, царившее в комнате. Оттолкнув меня, Мэри подбежала к матери и с плачем бросилась ей на шею:

— Мама! Мамочка!

— Что случилось, дорогая? — ошеломленно произнесла миссис Полгрин. — Мисс Анна? Что…

Я смотрела только на Кэролайн.

— Вы ведь знали, что он виновен, не так ли? — спросила я. — Вот почему вы хотели спрятать от меня гербарий. Думаю, вкладыш со скалларией вы уже сожгли. Медоуз мог сорвать цветок только утром в день убийства, так как вечер накануне он провел на балу в Триверсе, а потом ударил мороз, и цветы погибли.

Кэролайн приподнялась на локте, резко побледнев:

— Его… поймали?

— Он сам признался.

— Да что случилось-то?! — не выдержала миссис Полгрин.

— Чарльз Медоуз сегодня признался, что убил Джереми Хартмана, — сказала я. — И, должна заметить, он сделал это не без помощи вашей дочери, Мэри.

Целый хор восклицаний — удивленных, шокированных, негодующих — заглушил мои последние слова.

— Мэри понемногу давала ему настойку из корня виденника, — продолжала я, повысив голос. — Я узнала ее запах, когда в прошлый раз была у вас, и когда заходила к доктору. Это сильнейшее возбуждающее средство. Зачем вы это сделали?

Девочка смотрела на меня, будто онемев от страха. Миссис Полгрин, нахмурившись, крепче прижала дочь к себе.

— Что за вздор, будто моя дочь способна кого-то отравить! — сказала она ясным и решительным голосом. — Да и как она могла это сделать? Они с доктором почти не виделась в последнее время!

— Мэри несколько раз приходила к нему домой, так? — Я снова бросила взгляд на девочку, которая сидела столбиком, так и не шелохнувшись. — Вы притворялись, что вам интересны все эти растения, книги и коллекции. Улучив момент, вы смазали настойкой виденника края страниц классификатора Карлоса. Каждый раз, отправляясь на болота, Медоуз брал его с собой. Ему нужно было постоянно сверяться с текстом. От влаги и от старости некоторые страницы в книге просто слиплись. Возможно, Медоузу приходилось облизывать пальцы, чтобы листать их. Как бы там ни было, он получал дозу яда во время каждого своего похода на пустоши. Ловко придумано.

— Я сделала это, чтобы его защитить! — вскрикнула Мэри, очнувшись. — Я слышала от миссис Трелони о существах, живущих в холмах, об их волшебстве, побуждающем вас забыть свое имя и отправиться по скрытой тропе вслед за чудом…

Миссис Полгрин закатила глаза:

— Ох, дорогая, эти твои фантазии!..

— Ты никогда мне не веришь! — Мэри сердито отстранилась, шмыгнув носом. — И доктор Медоуз не верил! Такой уж он человек, пока не увидит что-то своими глазами — не поверит! Вот мне и пришлось дать ему настойку виденника, чтобы он сам убедился! Если смазать глаза этой настойкой или капнуть ее в питье, тогда сможешь увидеть тех, кто незримо живет среди нас. Я сделала это, потому что беспокоилась за него и Кэрри, потому что боялась, что они украдут его у нас!

— А вам не пришло в голову побольше узнать о свойствах виденника, прежде чем давать его кому-то? — перебила я ее. — Вы не знали, что это зелье обостряет все чувства? Или вы считаете, что дар видеть фэйри дается просто так?! — Я старалась говорить спокойно, но от волнения язык плохо меня слушался. — За способность видеть незримое люди всегда расплачивались истощенными нервами, галлюцинациями, гневливостью… Прежде чем предлагать человеку какое-то зелье, нужно выяснить его побочные эффекты!

Амброзиус не уставал повторять, что каждой магии всегда сопутствуют ограничения, каждому волшебству изначально положен предел. Нервное истощение, которое испытывал мистер Медоуз из-за большой дозы виденника, его погубило. Хартман со своим глупым хвастовством вызвал у него приступ гнева, временно лишивший его разума.

Кэролайн тяжело поднялась с кушетки, заслонив от меня младшую сестру. Ее худые пальцы беспрестанно комкали и расправляли концы длинного пояса.

— Знаете, а я рада тому, что все это открылось, — глухо сказала она. — Да, Чарльз сразу признался мне. Рассказал в тот же вечер. Я убедила его, что не стоит ломать себе жизнь, чтобы выгородить какого-то бандита. Но с тех пор я постоянно жила в страхе! А что еще хуже, Чарльз как будто считал меня обязанной за то, что он, видите ли, вступился за мою честь! Можно подумать, я просила его за меня заступаться! Как он смел ожидать, что я буду ему благодарна, что я стану таскаться

к нему в тюрьму, как… какая-нибудь бродяжка к своему ухажеру!