Хозяйки тумана

Лето 2512 года на Юго-Западном континенте Остина выдалось особенно знойным, и городок Университета Кеннеди исключением не был. После каждой вылазки из кондиционированных оазисов помещений требовалось несколько минут, пока полурасплавленный мозг вновь затвердеет и начнёт думать в полную силу. Ната Гилл полулежала в кресле, забросив ноги на стол, листала журнал с долгожданной статьёй Раевского. Не очень-то солидная поза для руководителя лаборатории, но посторонних визитёров в такое пекло не ожидалось. А статья была забавная. Раевский был довольно умён для мужчины. Вот только после перевода на Альбион публиковался редко.

Зазвенел зуммер – просили разрешения войти в кабинет. Ната подумала, что следовало бы опустить ноги, но поза была так удобна…

– Войдите! – разрешила она, нагнувшись к интеркому.

Двери открылись, и в кабинет вошла незнакомая женщина. Невысокого роста, худенькая, в сером костюме, пепельные волосы стянуты в тугой узел на затылке. Лицо не то чтобы красивое, но… одухотворённое, что ли? Гилл смутилась, поспешно убрала ноги со стола.

– Извините.

Незнакомка едва заметно улыбнулась, кивнула.

– Здравствуйте. Меня зовут Клер Холанд.

– Очень приятно.

Гилл лихорадочно пыталась сообразить, кто перед ней. Не студентка, это уж точно, по возрасту ей ровесница. И не сотрудница Университета – этих она всех знает. Писака из какого-то научного журнала? Непохоже. Да и предупредили бы. Посетительница поняла бурю сомнений на её лице, поспешила объяснить свой визит:

– Меня заинтересовала ваша статья.

Ага, значит, коллега откуда-то из провинции. Гилл указала на высокое кресло рядом со столом.

– Присаживайтесь, пожалуйста.

Холанд взглянула на кресло, кивнула благодарно, но села на стульчик возле двери. Ната отметила это мысленно.

– Что касается статьи, то я один из соавторов, – уточнила. – Наравне с Ивон Бигли и Полом Мюрреем, если вы обратили внимание.

– Разумеется. – Гостья кивнула. – Но меня заинтересовала философско-теоретическая часть работы, то место, где говорится о самодостаточности сознания. Думаю, это писали именно вы.

Гилл удивлённо уставилась на неё.

– Извините, я не поняла, о какой статье идёт речь?

– «Феномен человеческого сознания как проекция единого поля Вселенной на биологический объект», опубликована в «Вестнике Кеннеди» номер второй за пятьсот седьмой год.

– А, вы об этом. – Ната опять улыбнулась. – Я уже и забыла, пять лет прошло.

– Вы что, прекратили исследования?

– Да, они не имеют практического значения. Всего лишь гипотеза. Но забавная, не правда ли?

– Забавная гипотеза?! Я так не считаю…

– А вы нейропсихолог? Извините, никогда не слышала вашей фамилии.

– Нет, я занимаюсь эзотерикой.

– Чем-чем? – Гилл приподнялась от удивления. – Видимо, вышло недоразумение. Мы здесь имеем дело с сугубо материальными вещами. Эзотерика, парапсихология, экстрасенсорика – я далека от этого, мне эти слова мало о чём говорят.

– И фамилия Раевского не говорит?

– При чём здесь Раевский? – Ната покосилась на экран ридера с открытой статьёй.

– Я работаю в группе Раевского. Работала до недавнего времени.

– Что, Раевский занялся «потусторонним миром»? – Гилл хмыкнула.

– Раевский занялся экспериментами «Генезиса». Слышали о них? Я три года проработала в его группе и убедилась, что выбранное направление ведёт в тупик. Как и у всех остальных. Я хочу создать принципиально новую группу исследователей из людей, не порабощённых предрассудками, способных противопоставить собственное видение мира общепринятому. И предлагаю вам её возглавить. Здесь, – гостья вынула из внутреннего кармана футляр с инфокристаллом, – мои теоретические разработки модели человеческого сознания. Вернее, модели человека, как совокупности сущностных и личностных оболочек. Если вас заинтересует, продолжим разговор.

Спустя пять часов они вновь сидели в этом же кабинете, теперь вчетвером.