Хозяйки тумана

– Да ты что?! – У Моник слёзы отчаяния брызнули из глаз. – Я тебя здесь не оставлю, я тебя вытащу.

– Любимая, беги, прошу тебя! Вдвоём мы не прорвёмся.

Поздно. Тёмная тень ринулась вниз. Моник, завизжав, схватила бластер и замахнулась им на атакующую твари… Удар был оглушительным. Будто хрустнули все косточки разом. И тут же – нестерпимая боль от сотен вонзившихся в тело коготков-лезвий. А потом – ещё один толчок. Шлейфокрыл завизжал, выпустил добычу, попытался взлететь – не успел. Полыхнула вспышка, в нос ударил смрад сжигаемой плоти. Тварь опрокинулась в сторону, ломая кусты.

Возле лица – Моник осознала, что лежит на земле – появились чьи-то ноги в высоких ботинках. Вынырнуло из тумана мужское лицо. Русая вьющаяся бородка, серо-голубые глаза смотрят озабоченно.

– Вы живы? Как вы себя чувствуете?

Она попыталась улыбнуться и ощутила солёный вкус крови во рту.

– Бывало и лучше, – призналась.

– Ничего, это дело поправимое. Слава богу, что мы успели!

Большая тень опустилась сверху. Флайер, раскрашенный в непривычные красно-сине-белые цвета, сел, подминая кусты камышника. Кто-то выпрыгнул из распахнувшейся кабины, выстрелил вверх. Моник уже не следила за происходящим – боль накатывалась новыми волнами. Укол инъектора в предплечье она не почувствовала.

Людмила любовалась своим творением. Ерунда, что проект не имеет практического значения, что воссоздать вещественный образ информационной модели не удастся! Зато можно дать волю фантазии, не сдерживаться. Да, никакие механические игрушки больше не нужны. Она всегда знала, что человек – самый совершенный инструмент. Теперь, когда появилась возможность его настраивать по своему усмотрению, и подавно!

Она вызвала из хранилища модель. Сейчас проверим, как это работает. Какие условия требуются для инициации? Ага, первое – тонкие тела должны соприкасаться. Это понятно. Второе – реципиент должен убрать ментальную защиту. Попросту захотеть подвергнуться трансляции. Угу. Что ж, разумный предохранитель. А если мы его снимем… Есть! Получилось.

Дежурный рецептор подал сигнал о внешнем воздействии. Кто там ломится? – удивилась Людмила. Неужто забыла зажечь табло «Не беспокоить» на двери кабинета? Переключила двадцать процентов активности головного мозга на внешний мир. Открыла глаза. На экране интеркома было непривычно смущённое лицо Люка Уайтакера. «Людмила, ты не занята? Можно войти?» Сорокина прикинула – что могло понадобиться парню в кабинете информ-моделирования? Получалось, ничего, кроме… Она добавила ещё двадцать процентов мозговой активности, включила обратную связь.

– Заходи.

Уайтакер осторожно вошёл, поздоровался, с любопытством оглядел кабинет. Здесь ему прежде бывать не приходилось.

– Привет.

Сорокина рассматривала нежданного гостя. Какие изменения внесла трансляция в личность живого человека? В полном объёме донорский образ наложить не удалось, но хоть что-то зацепилось? Узнать это пока не получалось – Бигли не подпускала коллег-исследователей к своему пациенту. Она перебросила ещё тридцать пять процентов активности. Пересчёт результата трансляции займёт время, человеческая помощь нейросети для этого не нужна. ТАМ в ближайшие полчаса ничего интересного происходить не будет. Махнула рукой на свободное кресло рядом, приглашая гостя. Поинтересовалась:

– Как себя чувствуешь?

– Нормально. По мне, так я полностью здоров. – Уайтакер присел, покосился на подголовник с креплениями для шунта. – Вчера к родителям ходил. Пытался погасить скандал.

– Много крика было?

– А то! Отец так-сяк, только ругается, что я сюда работать пошёл. Но мама! Всё порывается «разобраться» с Натой и всеми остальными. Едва успокоил.

– Я её понимаю. Если бы моя дочь оказалась на твоём месте – ой, не поздоровалось бы здесь всем. Радует, что ещё маловата. Хотя четырнадцать лет – возраст уже тот! Иногда такое отчебучит!

Уайтакер улыбнулся.

– Непривычно. Ты информер, и в то же время у тебя есть дочь, ты была замужем. А расстались почему? Или секрет?

– Нет никакого секрета. Мы с Сорокиным десять лет прожили. А потом я, должно быть, сделалась слишком взрослой и самостоятельной для него. Пётр не может смириться, что я сама принимаю решения. А тут совпало – Ната пригласила в лабораторию, предложила работу, интересней которой у меня не было и не будет. А для Петра посёлок, теплица – вся жизнь. Он остался, я улетела в город. Вот и всё объяснение.

– И он позволил тебе забрать дочь? Странные у вас, русов, обычаи.

– Обычаи как обычаи. Ирину мы не делили. Раньше она в посёлке больше времени проводила, чем в городе, теперь привыкла, у неё здесь друзья появились.

– Да, ты не похожа на тех информеров, кого я знаю.

– А на кого я похожа?

– На женщину. Очень привлекательную к тому же.

Сорокина насмешливо фыркнула.

– Имперских программеров не учат распределять активность мозга во время работы, поэтому мир нейросети заменяет для них реальный. На самом деле, находиться сразу в обоих мирах не так и сложно. Если ни в один не погружаться полностью, скользить по грани.