Хозяйки тумана

– Тесновато, да? – не переставала тараторить та. – Ты привык к большему простору? Но я здесь мало времени провожу. Практически, только ночую. Дочь хозяйничает. Кабинет ей отдала, да и кухней она занимается. Так что маму вытеснили в её спальню. Но мне хватает! Жаль, сегодня с Иришкой познакомить тебя не получится – она отпросилась до утра на день рождения подруги.

Людмила остановилась наконец, с хитрой улыбкой посмотрела на гостя.

– Я тебя чаем поить буду. У нас, озерян, это традиционный напиток. Где расположимся? Здесь или на кухне? Или… пойдём в мою норку?

Спаленка у неё была крохотная, но уютная. В самом деле похожая на норку, обитую белым как снег псевдопухом. И пустая, никакой мебели, лишь едва приподнятый над полом прямоугольник тахты и спрятанный в стену шкаф.

– Располагайся, как тебе удобно, я сейчас всё принесу!

Люк осторожно присел на тахту. Упругая на вид поверхность тотчас прогнулась, стараясь повторить каждый изгиб тела. Приятно вытянутся на такой постели в полный рост, наслаждаясь нежными прикосновениями шелковистого пуха… Неожиданно он позавидовал этому пуху. Хотя нет, как раз неожиданным ощущение не было. В свои девятнадцать Люк был достаточно опытен, чтобы безошибочно понять, что с ним творится. Он влюбился! По уши, как последний болван! Но как такое могло случиться? Он три месяца проработал в лаборатории и на странную русу, что годилась ему чуть ли не в матери, внимания не обращал. А теперь обратил. И понял, какая она красивая… Нет, опять неверно! Внешность у Сорокиной была вполне заурядной. Но внешность ничего не значила, как и разница в возрасте.

Хозяйка вернулась минут через пять. Она успела за это время не только чай приготовить, но и переодеться. Сменила, казалось, сросшийся с ней серебристый комбинезон на коротенький цветастый халат и сразу же стала выглядеть лет на десять моложе. Поставила поднос с чашечками и вазочками, опустилась на тахту рядом с гостем. Провела рукой где-то у пола по сенсорам освещения, погрузив комнату в розовато-лиловый полумрак.

– Не слишком темно, чай мимо рта не понесём? – поинтересовалась шутливо. – Я сахар не клала, вкус забивает. А вкус – основное в чае.

Люк взял чашечку, осторожно сделал глоток. Напиток был горячим и ароматным.

– Не похоже на чай.

– Здесь добавлены травы из долины.

– Ты что?! Разве они съедобные?

– Нет. Пока нет. Панина ещё не добралась до всего, что растёт в лесу. Но в небольших количествах яд этих растений не опасен. Зато придаёт необычный вкус и аромат.

Сорокина пила маленькими глотками, смакуя. Поглядывала то и дело на гостя. Потом засмеялась, подвинула вазочку с какими-то сладостями.

– Поставь, не мучайся. Вижу, что с непривычки не нравится. Вот это попробуй. Тоже из долины, но вполне съедобно. Мы называем это медовками.

– Это какие-то фрукты?

– Да. Местное дерево получило гены яблони, груши, айвы и не знаю, чего ещё. Получилось съедобно, но вкус – фе! Терпкая кислятина. Но если его выварить в сахарном сиропе – другое дело! Кстати, сахар натуральный, местного производства.

– Я слышал, его из какого-то камыша получают?

– Камышник, а не камыш. Кустарник такой.

– Наверное, это не очень рациональный способ? Химический синтез выгоднее.

– Наверное. Но мне натуральный больше нравится.

Люк поставил полупустую чашку, осторожно подцепил фрукт, выудил из густого тягучего желе. Вкус у медовки, и впрямь, оказался неплох, почти как у мармелада. Однако возни требовал наверняка гораздо больше. Странные эти русы. А одна – так особенно. Странная и…

То ли от горячего чая, то ли от температуры в комнате ему стало душно. Он незаметно отключил застёжку на вороте. Спросил:

– Мне кажется, или у тебя, правда, жарко?

– Я родилась и выросла в долине. – Людмила пожала плечами. – В здешней кондиционированной прохладе чувствую себя не слишком комфортно. На работе кутаюсь, а дома люблю ходить в лёгкой одежде, потому и настроила так терморегулятор. Если жарко, сними куртку.

Уайтакер снова смутился. Признался:

– Я под ней ничего не ношу.

– И что? Или ты меня стесняешься? Тогда хотя бы расстегни.

Она отвернулась, демонстрируя, что не хочет смущать. Парень быстро взглянул на часы. Не злоупотребляет ли он гостеприимством? У информ-аналитика работа напряжённая и отдых требуется полноценный. Нужно поблагодарить за угощение, попрощаться, встать и уйти. Он осторожно взглянул на Сорокину. В розово-лиловых бликах та выглядела вовсе не такой холодной и непонятной, как в лаборатории. Что, если она больше не пригласит? Нет, откладывать нельзя. В лаборатории он не решится спросить. Сейчас самое подходящее время! Тем более, дочери нет.

– Людм… Люда, можно задать тебе один вопрос? Как другу.

– Задавай. – Сорокина обернулась.