Хозяйки тумана

У Наты зазвенело в ушах от напряжения. Но права на слабость у неё не было. Главное – не допустить стычки. Она шагнула между Уайтакер и Мюрреем: – Губернатор, мы выполним ваше распоряжение.

– Вот и хорошо. Всем расходиться по домам! – Уайтакер резко перевела взгляд на сына. – Люк, пошли!

– Я никуда не пойду с тобой!

Парень крепче прижал к себе Сорокину. Глаза губернатора хищно сузились.

– Что? Это приказ!

Охранник с готовностью шагнул к парочке. И тут заговорила Людмила. Её голос звучал тихо и спокойно. Неуместно тихо в накалившейся атмосфере помещения.

– Госпожа губернатор, вы приказываете арестовать Люка Уайтакера? В чём он обвиняется? В том, что он – ваш сын? Разве это преступление?

Тишина в холле сделалась звенящей. На миг взгляды Сорокиной и Уайтакер-старшей скрестились. Точку пересечения увидеть было невозможно, но Ната почти явственно уловила запах озона. А в следующее мгновение лицо губернатора дрогнуло.

– Ладно, с этим мы тоже разберёмся.

Она резко повернулась на каблуках, шагнула к выходу.

Через полчаса лаборатория опустела. Теперь здесь было непривычно тихо и темно. Лишь в кабинете информ-моделирования сидели те, кого с городом ничего не связывало. Маленькая горстка единомышленников, восемь человек.

Кабинет выглядел непривычно. Полумрак, тусклый свет панелей аварийного освещения и тишина, только Габи всхлипывал в углу. Программер не ходил на собрание в холле, оставался до конца в нейросети и сжёг её со всем содержимым в последнюю секунду перед отключением, повинуясь приказу Сорокиной. Уничтожил шесть с половиной лет собственной жизни и жизни людей, которыми дорожил. А ведь до цели оставалось совсем немного! День, может быть, два, и модель была бы завершена.

– Что будем делать, Ната? – спросил Мюррей. В тусклом освещении густо побитые сединой волосы его были похожи на пепел. – Эта сволочь…

Бигли поспешно дёрнула его за руку, кося глазами на сидевшего на полу рядом с креслом Сорокиной Люка. Но Мюррей лишь раздражённо повёл плечом. Повторил:

– Да, сволочь! Она не простит, что мы оставили её с носом. Для тех, кто не в курсе – Ната и Моник попали в лапы шлейфокрылов благодаря её стараниям.

– У нас нет доказательств… – слабо запротестовала Клер.

– Да брось! Прошлый раз она примерялась. Теперь у неё власть, теперь она будет действовать наверняка. Прежде всего, она постарается уничтожить тебя, Ната. И Людмилу – за сына и за то, что не получит результаты нашей работы. Вам нельзя оставаться в городе, надо бежать в Озёрный посёлок пока не поздно. Русы не признали новую власть, можно как-то сыграть на этом.

Гилл невесело улыбнулась. Она держалась, пока губернатор была здесь. Держалась, когда благодарила за работу уходящих из лаборатории сотрудников. Держалась до той самой минуты, когда опустилась в кресло за терминалом и положила руку на голову присевшей рядом Моник. На большее сил не осталось.

– Ивон, у тебя найдётся что-нибудь такое… чтобы улететь далеко-далеко? – спросила. – А ещё лучше, чтобы и не возвращаться.

– Ната, так нельзя! – Пол ударил кулаком по пульту терминала, заставив тот жалобно хрустнуть. – Это же капитуляция! Признание поражения!

– Это и есть поражение. У меня хватило бы сил начать сначала. Но такой возможности больше никогда не представится. А жить, зная, что у тебя в руках были ключи к счастью всего человечества… Я не собираюсь прятаться, пусть со мной делают, что хотят, мне всё равно. А вы… решайте каждый за себя.

– Я согласна с Натой, – прошептала едва различимая в своём углу Холанд. – Это полный провал.

– Вы не имеете права сдаваться! Ложиться вот так, кверху лапками! – Голос Мюррея задрожал. – Прекрасно понимаете, что без вас двоих не получится возобновить эту работу. Нужно драться до конца, пока живы! Испробовать все возможности!

– Пол прав. Пока мы живы, шанс победить остаётся, – произнесла вдруг Сорокина. – Да, мы не можем закончить эксперимент здесь. Но это не означает, что мы не можем его закончить вообще. Старый славийский институт на озёрах – наверняка там что-то уцелело. И модель вовсе не погибла вместе с нейросетью. Есть копия.

– Где? – Гилл подалась вперёд. Она уже знала ответ, но не могла поверить в него.

– Здесь. – Людмила коснулась пальцами виска.

– Ерунда, человеческий мозг не способен вместить такой объём информации, – недоверчиво возразил Пол.

– Мне пришлось убрать из его ячеек несущественное. Зато модель сохранилась почти целиком, за исключением мелких деталей, восстановить которые можно за пару недель.

Она замолчала. А Ната почувствовала, как силы, вроде бы исчерпанные до дна, возвращаются. Вместе с ними возвращалось желание жить. В самом деле, что это она расклеилась? Задрала лапки, как глупый котёнок. Ещё ничего не потеряно, они победят!

– Так что же мы сидим? – Мюррей взглянул на информ-аналитика. – Нужно действовать! Кто-то должен немедленно лететь в Озёрный, договариваться с Сорокиным.

– Людмила лететь не может. – Ната отрицательно качнула головой. – Она – хранилище ценнейшей информации.