Хозяйки тумана

– А это не опасно? – Ивон нахмурилась. – Если Моник…

– Справится, она девочка аккуратная, – остановил её Пол. – Надо же, а я и не додумался! Боялся, что с боем прорываться придётся, а мы улизнём тихо, словно мышки. Ната, вызывай Джабиру.

В город Моник полетела одна. Клер проводила взглядом растаявшее в белёсой мгле пятнышко флайера, исподтишка покосилась на стоящего рядом парня. Симпатичный. Надёжный. Неглупый. Наверное, приятно отдаваться ласкам его больших сильных рук? Подавила вздох. О чём тут сожалеть? Кому-то в жизни даётся одно, кому-то – другое. Вот Джабира получила в подарок сексуальность. В чём эта штука заключается? В каких-то особенных феромонах? В тембре голоса? В жестах? Что заставило влюбиться в неё сначала Нату, а потом этого парня?

То, что у Моник связь с Альментьевым, Клер поняла накануне вечером, когда они втроём возились со старым, законсервированным десятки лет назад нуль-реактором. Она гнала эту несуразицу из головы, доказывала себе, что такое невозможно в принципе – Гилл не отпускала подругу ни на шаг. Но интуиция упорно твердила: мужчина и женщина, работающие рядом с ней, – любовники. А затем Клер увидела это собственными глазами.

К трём часам ночи реактор выдал первую порцию энергии, комплекс ожил. Альментьев и Джабира разошлись по своим комнатам. И Клер легла, попыталась уснуть. Безуспешно. Она знала причину, такое время от времени случалось. Последствия вынужденного воздержания. Холанд сопротивлялась какое-то время, не желая уступить предательским слабостям тела. Когда таращиться в потолок надоело, решила отвлечь мысли чем-нибудь посторонним. Встала, как была в пижаме вышла из комнаты.

Центр управления комплексом располагался рядом: на их этаже, за поворотом. Оттуда можно проделать маленькую экскурсию, не вставая с кресла. Клер неторопливо переключала камеры наблюдения, рассматривала лаборатории, залы, коридоры. И замерла от неожиданности, увидев движение на экране. Внутри здания есть ещё кто-то?! Она торопливо проверила по схеме расположение камеры: подсобное помещение у поста входного контроля. Тьфу ты, конечно! Альментьев не захотел селиться рядом со всеми в комнатах отдыха на втором этаже, предпочёл переоборудовать под жильё закуток рядом с входным шлюзом. Не заметил, что там стоит камера наблюдения.

Но на экране был не один человек, а двое. И чем они занимались на одеяле, брошенном на пол, догадаться труда не составило. Клер понимала, что следует переключить изображение, что подсматривать за чужой любовной игрой отвратительно, мерзко. И продолжала смотреть, не могла себя пересилить.

…Холанд тряхнула головой, отгоняя вынырнувшую из памяти картинку, быстро отвернулась к серовато-синему куполу. Построенный во времена славийской колонизации комплекс стоял на небольшом каплевидном полуострове, глубоко врезавшемся в воды Большого Озера. Точнее даже острова – с побережьем его связывала песчаная коса в полтора десятка километров длиной. В самом узком месте ширина косы была метра три, не больше.

Туман над озером висел постоянно. Иногда редел, иногда превращался в густую белую пену. Место Клер не понравилось сразу, едва она выпрыгнула вслед за егерем на влажный пластбетон посадочной площадки. Не из-за тумана, не из-за невыносимой влажности – это было снаружи, в помещениях комплекса заработавшие в полную силу кондиционеры бістро привели микроклимат в норму. Просто сердце судорожно сжималось от предчувствия чего-то страшного. Отсюда нужно бежать чем скорее, тем лучше. Но выбора у неё не было.

– Кто додумался строить институт в таком жутком месте? – спросила она, чтобы хоть как-то нарушить затянувшееся молчание.

Альментьев удивлённо оглянулся, будто лишь сейчас вспомнил о её присутствии.

– Место как место. Выбрали потому, что эта точка – географический центр долины. Вернее, ближайший к центру участок суши. Между прочим, именно фауна и флора Большого Озера стали первым полигоном программы адаптации. Процентов семьдесят обитающих здесь видов рыб уже съедобны.

– Да уж, утешил. – Холанд с кислой миной покосилась на подступающую к стенам купола серую гладь озера, берег из серо-жёлтого, спрессованного песка. – Ты ещё скажи, что здесь и купаться можно.

Альментьев улыбнулся.

– Скажешь такое – купаться! Только если дальше, чем по пояс в воду не заходить. И чтобы кто-то с бластером на берегу дежурил.

– Что-то опасное водится?

– Очень опасное.

Егерь направился к входу. Клер поёжилась. Должно быть, недаром он всегда с собой оружие таскает. Но иногда и бластер бывает бесполезным. Она поспешила следом, окликнула:

– Послушай! Думаю, как вести себя с обитателями озера, ты знаешь. Но с теми, кто сегодня поселится здесь, тоже будь осторожен.

Альментьев оглянулся, переспросил с недоумением:

– Ты о чём?

– Гилл не отдаст тебе Моник. И она бывает непредсказуемой.

– Я не понимаю.