Хозяин

К даче Бэка пришлось прорываться по узкой, извилистой и неудобной тропинке дачного поселка. Впереди, как наиболее осведомленный, шел Комик, которому мы по этому случаю даже фонарик вручили. Следом топал Ян, а замыкающим – я. Было темно и под ногами все время путалась какая-то трава. Путешествие притомило. На машине ехать было намного сподручнее, но, по моим подсчетам, машину мы оставили добрую пару тысяч километров назад, а сколько еще оставалось идти, ведали только бог и Комик. У последнего я и решил узнать, сколько это безобразие будет продолжаться.

– Далеко еще? – окликнул я вполголоса.

– Метров сто, – отозвался он. Умиротворенно так отозвался. Ну, а что ему? У него-то в руках фонарик. Да и вообще, после того, как мы приехали в дачный поселок, он подозрительно быстро избавился от нервозности, став на порядок спокойнее и увереннее. Даже пистолет засунул за пояс брюк. И не делал попыток его достать. Занятная метаморфоза.

– Он что – не мог к даче подъезд сделать, что ли? – раздраженно пробухтел Ян, споткнувшийся обо что-то.

– Подъезд был, – возразил Комик. – Только он его перекопал и засадил картошкой. Сказал, что сто метров – не крюк, а свежим воздухом дышать полезно.

– Какие сто метров? – проворчал я. – До Москвы ближе!

– Да пришли уже, чего вы стонете? – покровительственным тоном осведомился Комик. И действительно остановился, светя фонариком на калитку. Мы с Яном подтянулись к нему, после чего плотной группой проникли во двор.

Небольшой домик был тих и темен. Скучковавшись у крыльца, мы некоторое время напряженно прослушивали тишину.

– Ни звука, – наконец констатировал Ян. – И темнота, как у коровы в жопе.

– У негра, – поправил я.

– Ты думаешь – у коровы посветлее будет?

– Я у коровы в жопе не был, – огрызнулся я. – Я в армии был. Все то же самое, только кормят бесплатно.

– В армии я тоже был. Как думаешь, этот крендель здесь?

– Вообще без понятия, – я пожал плечами. – Войдем – узнаем.

– А как войдем? Ключ есть?

– Бэк его на притолоку клал, – свистящим шепотом сообщил Комик и принялся шарить над дверью. – Ага, вот!

Он ловко справился с замком, и мы все той же тесной группой просочились внутрь.

Помещение, как и предполагалось при наружном осмотре, было небольшим. Ко всему, еще и заставленным, причем всяким хламом. Видимо, в свое время Бэк свез сюда всю старую мебель, что досталась от родителей, родителей родителей и прочих пращуров вплоть до петровских времен. Еще и у соседей занял. В итоге здесь оказались: продавленный диван из тех, на которых поколение шестидесятников делало поколение восьмидесятников; два комода; шкаф устрашающих размеров; огромный стол о трех ногах (четвертая отсутствовала не потому, что отломалась, а потому что человеческим гением предусмотрена не была). И масса тряпья, предназначение которого уже давно не подлежало определению. Присутствовали еще три стула, но я их в расчет брать не стал – эти на общую захламленность влияли не сильно.

Но никаких признаков живого существа.

– В молоко, – прокомментировал Ян.

– Да, кажется, – согласился Комик.

– Нехорошо, – огорчился я. – Так хотелось у этого типа кое-какие подробности узнать. Слышь, Комик! А мог Бэк его куда-нибудь еще спрятать?

– Сразу не скажу, – нерешительно промямлил Комик. – Нет, кажется.

– Ну и что делать будем? – спросил Ян.

– Стоп, мужики! – у меня мелькнула мысль, и я умудрился ее не упустить. – А погреб?

– Какой погреб? – не понял Комик.

– Подземный. Должен же здесь быть погреб? Гаража у Бэка нет… Не было. А картошку с баклажанами хранить где-то надо. В городской квартире погреба не выроешь, значит, он где-то здесь.

– Мы же с ним картошку осенью в город отвозили! – напомнил Комик.

– Всю, что ли?

– Не знаю. Два мешка.

– Это на «пожрать». А хранилище должно быть здесь. Не пару же мешков он с участка собирал… А ну, светани на пол! – скомандовал я. Его упертость начинала действовать на нервы. Спорить не хотелось. Хотелось действовать.

Он послушно повел лучом по полу. И в круге света действительно обрисовалась крышка люка. Я подошел к ней и приподнял. Черный зев погреба пахнул мне в лицо потоком теплого воздуха и каким-то затхлым запахом.

– Он там? – спросил Ян. Вместе с Комиком они обступили меня и теперь тоже пялились в черноту провала.

– Да хрен его знает! Сейчас проверим, – и, сложив ладони рупором, я прокричал вполголоса: – Эй, Жеребец! Ты там? Если там, то лучше сам вылазь, гнида позорная!

Ответом была тишина. Такая навязчивая, жуткая тишина. Я такой еще ни разу не слышал. Она даже не звенела.

– Нету его там, – заявил Комик.

– Ша! – одернул я его. – Может, он в уголок зашкерился – думает, пронесет. Надо спуститься, проверить.

– Кто полезет? – спросил Ян. – У меня чего-то очко поигрывает.

– У меня не только очко поигрывает, – утешил я и вынул из-за пояса «Берету»: – Ладно. Вы подсвечивайте. Если что – стрелять не вздумайте: в меня попадете.