Хозяин

– А хрен его знает, куда он делся. Самому интересно, – честно ответил я. – Когда он после тебя на крыльцо вышел, в него стрелять начали. А когда в него стрелять начали, он сквозанул куда-то. Я даже не заметил, куда. Может, с перепугу в другое измерение провалился.

– Это ты брось, – не поверил Литовец. – Кому он там нужен? Там своих придурков хватает.

– Заткнись, Литовец! – сказал я. – Тебе сейчас лучше молчать, говорю же.

– Сам заткнись, – возразил он. – Может, когда я болтаю, мне не так больно. Ты меня домой везешь?

– Сдурел, что ли? Хочешь, чтобы твоя баба с детишками на всю оставшуюся жизнь заиками остались?

– Не хочу, – Ян помолчал, потом добавил: – А все равно когда-нибудь домой надо будет ехать.

– Когда-нибудь – понятие растяжимое. Сперва тебя подлатать маленько надо.

– Где? – он усмехнулся. – И кто этим заниматься будет? Ты, что ли? Вас, диверсантов, медицине тоже учили?

– Учили, – рассердился я. – Немножко. Я могу жгут тебе на ляжку наложить. А могу и на глотку, чтобы трепался поменьше. И забудь ты про диверсанта! Не говорил я Кару ничего подобного. А везу я тебя в больницу, если очень интересно.

– Точно, сдурел? – Литовец встрепенулся и даже попытался переменить положение. Но простреленные ляжка и плечо помешали, и он снова бессильно откинулся на сиденье. – Медики о каждом огнестреле в ментуру должны докладывать. Вот стуканут – и будем мы с тобой завтра рассвет в каталажке встречать.

– Не льсти себе! – огрызнулся я. – «Мы с тобой»! Тебя в любом разе в лазарет первым делом определят. Таких увечных в каталажку не закатывают. Нет, Ян. Я в больницу за доктором еду. У меня там, типа, блат.

Литовец промолчал. Кажется, удовлетворился объяснением. К тому же, мы уже почти добрались до места назначения – я выруливал к огромному зданию областной больницы.

Припарковавшись и вынув ключ из замка зажигания, я сказал:

– Ладно, Ян. Я пока схожу быстренько, а ты не грусти. В бильярд карманный поиграй, то, се.

Литовец снова не отозвался. Я посмотрел на него и почувствовал себя весьма нехорошо. Потому что глаза у Яна были закрыты, а голова безвольно свешивалась на грудь.

– Черт! – удивленно выругался я. – Говорил – не хрен ехать со мной! А ты – «разборки, разборки»! Не хватало еще, чтобы ласты склеил! – и, выскочив из машины, бегом бросился ко входу.

Дверь оказалась заперта изнутри. Учитывая поздний час это, наверное, было неудивительно. Но в прошлый раз меня здесь так хорошо – я бы даже сказал, – радушно, встретили, поэтому нынешнее препятствие вызвало серьезный приступ раздражения. И я довольно громко принялся колотить по двери кулаком.

Буквально через минуту та распахнулась и передо мной предстала та самая медсестра, которой я несколькими часами ранее довольно опрометчиво пообещал домик на Канарах. На сей раз она была даже без колпака и еще более всклоченная, чем в прежде.

– Чего надо? – грубо спросила сестра. Потом сфокусировала взгляд и узнала меня. – Это опять вы?

– Натурально, – подтвердил я. – Домик на Канарах принес. Цветы – в следующий раз, они еще не выросли.

Медсестра пару раз по-кукольному хлопнула ресницами и сделала шаг назад. Возможно даже – чтобы захлопнуть передо мной дверь. Но я оказался проворнее и быстро просочился внутрь.

– Какого?!.. – начала было она, но я перебил:

– Девушка! Милая! А в реанимации та же медсестра работает?

– Конечно та же! – раздраженно сказала она. – У нас пересменка только в половине девятого! Да чего вам надо?

– Я ее чмокнуть перед сном забыл! – трагически прошептал я и убежал.

Где и что находится, уже знал, поэтому добрался до места, не спрашивая дорогу у случайных прохожих – которых, между нами, все равно не было. И снова оказался перед закрытой дверью. Но эта была заперта и в прошлое посещение, так что алгоритм действий был ясен – я снова принялся тарабанить костяшками по стеклу. Допускаю, что несколько громче, чем в прошлый раз. Ну, так и причину для этого имел более вескую, правда?

Не прошло и пары минут, как дверь открылась, явив еще одну недавнюю знакомицу. В отличие от медсестры с первого этажа реанимационная хуже не выглядела. Подозреваю – просто потому, что хуже некуда. Впрочем, я явился не внешность оценивать, а помощи просить, поэтому растянул губы в плохо получившейся улыбке:

– Здравствуйте, доктор, еще раз!

– Это вы опять? – не мудрствуя лукаво, она воспользовалась словами своей коллеги с первого этажа. – Спит ваша девушка. Знаете, сколько времени сейчас?

– Даже примерно не представляю, – я прижал руку к сердцу (своему) в красноречивом жесте. – Доктор, выручайте! Очень ваша помощь нужна. Моему другу плохо – он ранен. Похоже, серьезно. Похоже, он сейчас без сознания.

– Еще один друг? – уточнила она, приспустив очки и окинув меня близоруким взглядом поверх оных. Чистая училка, отчитывающая малолетнего раздолбая. – Тоже таксист?

– Да, – покаянно кивнул я. – У меня много друзей. Большинство – таксисты.

– И вы всегда будете бегать ко мне, когда вашим друзьям-таксистам будет плохо? Решили новую традицию завести?

Я смутился. Она была права. Но у меня выбора не было: