Хозяин

Я неодобрительно крякнул, подхватил Яна и потащил его в зал. В гостях у Кавалериста, по случаю взаимного холостячества, бывать доводилось не раз. Только без гнусных мыслей! Чисто мужские посиделки – по бутылочке на брата, частенько – девочки (после бутылочки большинство особей женского полу кажутся девочками; впрочем, неважно). И, соответственно, по случаю опьянения – нежелание переться через весь город домой. А чего туда переться, если можно у Генахи ухо придавить? В общем, как выразился Кавалерист, я действительно был в курсе, где у него зал, шконарь и все дела.

– А получше места не нашлось? – недовольно проворчала мне в спину медичка. Она действительно оказалась не в восторге от предложенного мной места для оказания медпомощи, хоть и держалась на удивление спокойно. – Это же не квартира, а притон какой-то.

– Это потому что вы притонов еще не видели, – пробухтел я. – Генаха – нормальный мужик, просто он сегодня тоже пострадал, вот и решил расслабиться. Так что вы ему эту слабость простите. А то, что они голые… – я, насколько мог, пожал плечами.

– Переживу как-нибудь. Анатомию человека изучала.

Включив в зале свет, я осторожно расположил Литовца на старом полутораспальном диване и, отойдя к противоположной стене, присел, привалившись к ней спиной.

Медичка пристроилась рядом с Яном на раздолбанном табурете, с тоской осмотрелась и сообщила:

– Ну, за неимением лучшего, придется работать здесь. По крайней мере, не так грязно, как в машине.

И склонилась над пациентом. Я закурил и принялся пускать дым кольцами, наблюдая, как она работает. Медичка на меня, слава богу, внимания не обращала – то ныряла в пакет, где у нее, видимо, был прихваченный из больницы набор юного медика, то снова наклонялась над плечом Литовца.

Докурив и загасив окурок о подошву, я решил, что неплохо бы внести хоть какую-то ясность. А потому спросил:

– Ну, как он?

– Жить будет, – не оборачиваясь, отозвалась она. – Крови много потерял. Он тоже таксист?

– Да, я уже говорил. Мы все здесь таксисты. И Генаха, который хозяин квартиры. И Литовец, которого вы пользуете.

– Тогда ему придется пару месяцев без работы посидеть. И это еще повезло. Могло быть гораздо хуже, – сообщила она, имея в виду серьезность ранения.

– Хуже? Запросто, – согласился я, имея в виду совсем другое.

– В этом доме есть, чем продезинфицировать рану?

– А вы с собой не прихватили?

Медичка наконец оторвалась от пациента и убийственным взглядом пришпилила меня к стене:

– Представьте, нет. В спешке собиралась. Спирт или водка есть?

– Генаха! – заорал я. – У тебя водка есть?

Из спальни донеслось спаренное ржание. Слово «водка» Кавалеристу и его подруге явно понравилось.

– В холодильнике! – донеслось в ответ. – Только всю не выпивай, а то знаю я тебя. Оставь на завтра, башку подлечить.

С трудом отлепившись от стены, я проковылял в кухню. На счет «всю не выпивай» Кавалерист явно погорячился. В холодильнике стояло четыре бутылки водки и еще с полбутылки коньяку. При всем моем к себе уважении, я не Мойдодыр, чтобы в одну воронку выхлестать два с лишним литра сорокаградусного пойла. А потому я хмыкнул, крякнул, взял одну бутылку и, вернувшись в зал, поставил рядом с медичкой.

– Откройте! – приказала она. Я подчинился. – Спасибо.

Поскольку больше никаких указаний не поступало, вернулся на прежнее место и снова закурил.

Нервы, знаете ли. Обычно я курю мало – даже полпачки в день не выходит. Но сегодня, что называется, попал в струю – курил одну за другой. И все никак не мог накуриться.

Из спальни, сначала тихо, а потом все громче стали доноситься стоны недвусмысленного происхождения. Потом к ним присоединилось ритмичное постукивание кровати о стену. И крепкая броня медички наконец дала трещину. Красная, как редиска, она недовольно посмотрела на меня:

– Вы не могли бы попросить их делать это потише?

– Каким образом? – удивился я. – Это не мой дом. Генаха может делать здесь все, что угодно. Да вы не беспокойтесь, это ненадолго.

Медичка, весьма раздраженная, вернулась к работе. А стоны за стеной становились все громче и громче, кровать билась о стену все сильнее и сильнее. Потом конь-девица закричала, Генаха зарычал, и все стихло.

– Я же говорил, что это ненадолго, – философски заметил я, гася окурок о подошву. – Так хорошо подолгу не бывает.

– Кажется, все, – медичка закончила перевязывать Яну плечо, но я поспешил ее разочаровать:

– А он еще в ногу ранен.

– Господи! – вздохнула она. – Как дети! Войн вам мало? Всю страну в Чечню превратили! «Вы с огнестрелом справитесь?»! – передразнила она меня. – Да к нам огнестрелы сейчас чуть не каждый день возят!

– А пусть первыми не лезут! – буркнул я. – Око за око. Это старый закон.

Медичка не ответила. Она уже снова была вся в работе. Недолго думая, разрезала штанину скальпелем и принялась копошиться в ране.

– Доктор, а как вас зовут? – неожиданно для себя спросил я.

– Катерина. А что?

– Да вот все думаю, Катерина. Денег вы брать не хотите, а отблагодарить я вас должен. Вы любите рестораны?

– Про деньги я сказала – подумаю. А рестораны не люблю.