Хозяин

Сверху лился все тот же мягкий свет, как в пещере, хотя ни ламп, ни факелов, ни даже магических огоньков не было заметно. Казалось, светились сам потолок и шершавые стены, на которых медленно проступили какие-то письмена.

– Мне что-то не по себе, – поежилась Белка, следом за эльфом зайдя внутрь. – Тут холодно и как-то жутко. Ты не считаешь?

Таррэн не ответил. Он вдруг замер на пороге неподвижной статуей и уставился прямо перед собой, будто наткнулся на нечто, чего совсем не ожидал увидеть.

Гончая приподнялась на цыпочках и осторожно выглянула из-за его плеча, намереваясь выяснить, отчего остроухий застыл и ощутимо напрягся. Окинула взглядом необычайно высокий, чем-то похожий на купол храма, потолок. Оглядела стены, на которых все ярче проступали надписи на эльфийском. Безошибочно узнала искусно выбитые буквы и, машинально прочитав первые строки, как-то разом осела. Она знала эти слова!

Это будет, но лишь если тени след
Снова ляжет на земли цветущие,
Если мраком подменится солнца свет
И уснет осторожность идущего.
Коль отринет он сердца веление,
Не сумев воспринять его полностью,
Или веру погубит сомненьями,
Перепутав уверенность с гордостью,
Коль не бросит ценить то подложное,
Что когда-то считали все святостью,
Не отделит простое от сложного,
Растеряв свою силу на малости,
То не слышать ему ровный сердца бой,
Не понять всю опасность беспечности,
Не раскрыть силы памяти родовой
Вместе с замыслом, скрытым под вечностью…[1]

Белка непроизвольно замерла, словно превратившись в скульптуру вместе с Таррэном, который только сейчас перестал слышал зов Лабиринта. Просто потому, что в нем больше не было нужды! И этот ритм! Неповторимый ритм древнего пророчества, который было невозможно с чем-либо спутать!

Восемь раз вам отмерено судьбами.
Восемь раз попытаться дозволено.
Восемь жизней останутся судьями,
Пред его алтарем ненамоленным.

Гончая медленно обвела глазами гигантский зал, но повсюду натыкалась на неповторимый текст хроник, строчка за строчкой описывающих произошедшие на Лиаре события. Ровно с тех самых пор, как на месте Битвы тысячи магов разверзлись врата в Нижний мир. О том, как содрогнулись небеса от тяжелой поступи существ, рекой хлынувших сквозь портал. О том, как в одночасье погасло солнце, а на истерзанной земле воцарился ад. И лишь за миг до того, как тучи окончательно затянули кричащий от боли небосвод, под стоны и крики умирающих был создан невиданной мощи артефакт – единственное спасение для миллионов живущих и уже погибающих существ.

– Зал забвения, – зачарованно прошептал Таррэн, безостановочно шаря глазами по искрящимся магией стенам.

Да, да! Он не мог ошибиться, не мог не увидеть и не почувствовать этой неповторимой силы. Это действительно были хроники! Самые первые, нанесенные невесть кем и невесть когда!

Белка до боли вцепилась в плечи эльфа. От жутковатой магии этого места у нее едва не трещали волосы. Мурашки бежали по коже и стремительно немели ноги, будто наследие древнего владыки постепенно отнимало жизнь у дерзких пришельцев.

– Ты же говорил, что еще рано, – испуганно прошептала она. – Ты же говорил про залы единения. Разве мы не должны были пройти сначала их?

– Не знаю, – потрясенно отозвался эльф. – Разве что Лабиринт снова решил изменить путь… Но, Белка, мы дошли! Это то самое место, я чувствую! Осталось совсем немного!

– А где тогда амулет? Где этот чертов камень, который нам надо достать и зарядить?

Таррэн быстро огляделся, все еще не решаясь переступить порог священного для его народа зала. Наконец уперся взглядом в зеркало, опустил глаза вниз…

– Что? Где? – забеспокоилась Белка, клещом вцепившись в рукав сдавленно охнувшего эльфа.

– Взгляни на алтарь!

– Какой еще… А, там что-то блестит, – нахмурилась она.

Таррэн возбужденно раздул ноздри и качнулся вперед. Он уже видел разгадку, знал, что могло там лежать и многие века ждать своего часа. Уже понимал, как и из чего Изиар мог создать артефакт такой мощи.

Конечно, ведь ничего другого у него под рукой просто не было! Ибо силы страшнее магии крови на Лиаре не существовало! Ох! Надо было раньше догадаться, почему амулета мог коснуться лишь прямой потомок Изиара!

Эльф чуть ли не бегом ринулся к призывно мерцающему зеркалу, в котором как наяву отразилось его встревоженное, но вместе с тем и сияющее лицо. Вот же он, амулет! Только и ждет, когда его возьмут родные руки, а голос родича произнесет нужные заклятия!