Хозяин бабочек (ЛП)

— Похоже на помесь воздушного змея с воздушным шаром, — сказал я, глядя на танцующую в воздухе огромную фигуру из лоскутов и планок, к хвосту которой была привязана не очень-то большая плетеная корзина.

— Да ладно, — сказал Акимыч, — в реальности я бы на такое не полез, но это же волшебный мир. Здесь и на таком летать можно… Наверное.

— Обычно этим змеем мы отправляем грязное белье на стирку в долину, — сказал Сен-До.

— Замечательно, — сказала Ева, — то есть, людей на нем вы не отправляете.

— Вы не понимаете. — вздохнул Сен-До. — Во время паломничества путь с горы не менее важен, чем путь в гору. Это важная часть духовного странствия. Поэтому паломники, разумеется, благоговейно идут по этой лестнице пешком. Монахи же дали обет не ступать за пределы храма. Поэтому до сих пор не было нужды в том, чтобы Тряпичный Дракон спускал или поднимал людей.

— Значит, до сих пор никто на этой конструкции не летал? — с подозрением спросил Лукась

Сен-До слегка смутился.

— Лет двадцать назад у нас был один мальчишка-послушник. Совершенно негодный мальчишка, сплошные неприятности от него были. Плохо, когда у мальчика нет ни смирения, ни воспитанности. Вот он как-то забрался в корзину с бельем и улетел в долину. Когда он вернулся, мы его, конечно, выпороли, но толку от этого никакого не было. Мальчишка оказался совершенно негоден для монашеской жизни. Так что пришлось его в конечном счете выгнать.

— И что с ним стало? — заинтересовался я.

— Насколько мне известно, он стал торговать рыбой или нашел себе какое-то иное, столь же недостойное занятие. Ну что, вы готовы отправиться с Тряпичным Драконом?

— А была не была! — сказала Ева, — Неписи у нас теперь тоже воскресающие, так что я — за полет. Голосуем?

Даже Лукась в конце концов поднял руку, хотя и несколько неуверенно. Вроде, и поднял, а, вроде, и просто почесаться захотел. Я же говорил, наш портье в глубине души, даже втайне от самого себя — авантюрист, каких поискать.

Глава 25

Тряпичный Дракон бился на канате, как рыба на удочке. Корзина под ним болталась совершенно не внушающим доверия образом, и воодушевление от собственного героизма начало покидать нас столь же стремительно, как вода вытекает сквозь очень дырявое ведерко.

— Мне жаль, — сказал Сен-До, — что мы не можем предложить вам гостеприимства. Равно мою душу печалит и то, что мы отправляем людей, принесших нам благо, столь неверным путем в столь поздний час. Однако присутствие этого духа изнуряет настоятеля. И даже заночуй вы на склоне, он не нашел бы покоя, слишком сильная связь возникла между ними сегодня.

— Слушайте, — сказал Акимыч, — а как мы Хохена-то в эту корзину запихнем?

— Да он сам за нами добежит, думаю, — сказал я.

— Вообще, — вмешалась Ева, — мы раньше так далеко от него не отрывались, кажется. Не хотелось бы проверять как он будет реагировать, отстав от нас на десятки километров. Не дай бог, квест зафейлится.

— И чего делать?

— Может, привязать его к этому канату? — предложил Акимыч. — А сколько этот змей способен унести? — спросил он Сен-До.

— В деревне моего детства на подобном змее отправляли буйволов — вспахивать горное поле. Двух буйволов Тряпичный Дракон унести способен.

— Сколько весят буйволы? — спросил Акимыч.

— Без понятия, — сказал я, — килограммов по пятьсот.

— А если это были очень маленькие буйволы? Вот, смотрите, нас пятеро, допустим, это пятьсот килограммов.

— Ты с ума сошел? — мрачно поинтересовалась Ева.

— Так я же с запасом беру! Плюс Хохен еще, который сам как буйвол.

— Скажите, уважаемый, — Акимыч обернулся к Сен-До, — а трех буйволов эта штука выдержит?

— Не дергайся ты так. — сказал я. — Если он не сможет нас поднять, значит, просто не оторвется от земли и все. Давай лучше Хохена ловить и связывать.

— Выглядит дико, — сказала Ева, оглядывая Хохена, обмотанного веревками под мышками и вокруг талии, так что получилось что-то вроде кошмарного шишковатого купальника. — Держаться-то хоть будет?

— Когда веревки такие толстые, узлы не очень надежные получаются, — сказал Акимыч, — поэтому мы их побольше навязали и вокруг всех шипов обмотали.

Сен-До сидел на камушке, подперев подбородок кулаком, и смотрел на нас, как мне показалось, с бесконечной печалью. Впрочем, в сумерках легко ошибиться.

— Что, вы готовы? — спросил он.

Монахи наверху стены уже натянули канат, пришвартовав корзину к каменной площадке, так что залезли мы в нее без особых сложностей. Огромное колесо с канатом заскрипело, и змей начал подниматься. Какое-то время мы следили, как веревка, которой был привязан Хохен, вытягивается за нами из колец на земле, подобно дрессированной змее, а потом корзину прилично тряхнуло. Хохен, крутясь на канате с растопыренными руками и ногами, смахивал на диковинный пропеллер.

— Вроде, не падает, — сказала Ева, — Гус, прижмись к другой стенке корзины, нужно ее уравновесить.