Хозяин бабочек

— Я клан-лидер, мое слово закон, — саркастически фыркнул я, — и почему «за спиной»? Сейчас мы придем и все ей подробно расскажем.

— Да? Тогда я, пожалуй, пойду погуляю. Что-то мне не хочется присутствовать при этом подробном рассказывании. Вот скажи, Ним, женщины же слабый пол, почему от них столько проблем? Встанет на хвосте, шипит, как змея, а ты не знаешь, что и делать. Знаешь, мне и от бандосов приходилось бегать, и от гопоты всякой, но никто в жизни не наводил на меня столько ужаса как Ангелина Викториновна — классручка у нас была в пятом классе. Блин, Ним, не поверишь, она мне до сих пор иногда в кошмарах снится. Как впялится в тебя, как попрет грудью, так коленки дрожат.

— Не знаю, — сказал я, — что-то биологическое. Сложные эволюционные тактики при контакте с потенциальными партнерами по спариванию.

— Это Ангелина Викториновна-то потенциальный партнер по спариванию? Ну, спасибо, Нимис, теперь у моих кошмаров будут новые серии.

— Но Евы ты зря боишься, — сказал я. — Она хороший человек, благородный.

— Да я не то, чтобы боюсь, это другое. Просто когда она психует — ужасно не по себе делается. А так-то она да — отличная девчонка. И ужасно умная. Мы с ней, когда вдвоем тут остались, нормально ладили, я ее прямо совсем зауважал — вот уж на кого можно положиться! Это важно, Ним, когда на девчонку можно положиться, может быть, даже важнее всего остального.

* * *

Девчонка, на которую можно положиться, действительно не пришла в восторг, услышав о предложении фиолетовых. Тем более настроение у Евы было и без того подпорчено жадностью бессовестных маркитантов, которые, по словам нашего казначея, ободрали нас как липку, пользуясь полным отсутствием конкуренции в здешних горах. Впрочем, основные уничижительные ремарки Ева адресовала не нам, а Эллане, которая напрасно пасть разевает на чужой каравай и своими загребущими руками лезет куда не просят, но она может повесить нос на квинту, потому что Ева предпочтет скорее рекрутировать армию северных людоедов, чем эту белобрысую шваль с ее выродками.

В общем, начало дипломатическому контакту было положено. Насколько я понял, Еву больше всего разозлило то, что Эллана через ее голову решила пообщаться с евиным личным движимым малоумным имуществом в нашем лице.

В Бахрэль со всеми этими хлопотами мы выдвинулись уже к полудню. Впереди шествовала Ева с посохом наизготове. Замыкал шествие Гус, которому приобрели порядком ржавое копье в два человеческих роста, он тащил его под мышкой и цеплялся этим копьем за все вокруг, потому что там еще какие-то крючья на конце были. Убирать копье в инвентарь Гус категорически не хотел, видимо, не понравилось ему шакалов пучками травы с комьями земли гонять. До тракта в Бахрэль — широкого, утоптанного, но совершенно пустынного — мы добрались под вечер. Я надеялся, что мы увидим вереницы караванов с удобными телегами и комфортабельными каретами, но надежды не оправдались, мы успели и поужинать, и лагерь организовать, а дорога оставалась все такой же безлюдной, а местность вокруг — словно вымершей, даже птиц никаких не было видно, даже сурков. Словно разработчики этой локации забыли нажать кнопку «Заселить территорию». Моя бы воля, я бы тут памятник возвел — каменную пирамиду с надписью «Самое скучное место в мире». Тем не менее, как положено в походе, мы договорились дежурить по очереди — кинули жребий. Мне выпало нести дежурство самым последним, перед общей побудкой — я не возражал. Спать уже ужасно хотелось. Растянулся на коврике в углу палатки, завернулся в одеяло, решил, что храп Гуса не самое страшное, что может случиться. Уставший от долгого похода человек заснет и под этот раскатистый рев… Особенно если как следует заправить уши под шапку и обмотать поверху сменными штанами. Интересно, а в Альтрауме существуют больницы для лечения храпа? Потому что это что-то ненормальное. Это явно какие-то проблемы с носоглоткой. Простудился он тут, что ли, раньше он, вроде, так не храпел. Нет, ну это невозможно! Лучше мерзнуть, чем такое терпеть, даже Сакаяма был потише. Сгребя коврик в охапку, я выполз из палатки, убрел шагов за двадцать, нащупал более или менее ровную ямку в земле, забился в нее, засыпался тряпьем и, наконец, блаженно отрубился.

Сперва мне показалось, что я проснулся от холода, морозостойкость — морозостойкостью, но реально у меня иней на ресницах был — осень брала свое. Потом я понял, что происходит что-то странное. Степь вокруг ожила, словно бы тени мелькали в предрассветном сером тумане, словно бы травы шуршали, словно бы тихо лязгало осторожно несомое оружие. Нет, это точно не сонный бред!

— Тревога!!! — заорал я.

И степь в ответ взорвалась воем и улюлюканьем. Палатка невдалеке затряслась, костер вспыхнул и померк, словно в него уронили, сбив, дозорного. Низенькие дергающиеся фигурки завыскакивали из высоких трав, а в меня вцепилось сразу несколько десятков маленьких, но крепких ручек. Я сообразить ничего не успел, как меня перевернули, ударили о землю и потащили куда-то вниз лицом.

* * *