Хозяин-барин

- Ах, какая чепуха, - раздался совсем рядом глухой гнусавый голос, и сбоку выплыло отливающее синевой призрачное лицо с ядовито-зелеными очками на носу, узким острым подбородком и ртом, похожим на шрам, до того плотно были сжаты губы, - Впереди вечность, а он: помер - не помер. Ты мне лучше скажи, кандидат, зачем убил Веревкина?

- Просил, - осторожно ответил Вадим.

- Ты мне подходишь, кандидат, но ты смертельно болен, - сказал гнусавый. - Веревкин был тем хорош, что сумел объегорить лучевую болезнь, и не только остался жив, а и благоприобрел ценное качество реституции. Больше того, этот старый хрен вопреки природе начал молодеть. Это же качество сохранил и его эмбрион. Вот это был Хозяин так Хозяин.

- Вы кто? - спросил Вадим.

- Хирург, - ответил гнусавый. - А знаешь, почему Хирург? Потому, что дарю жизнь. Или отнимаю.

* * *

- Посмотри вниз, кандидат, - сказал Хирург. - На всем этом уже лежит печать безмолвия, все это уже оплодотворено черной сутью. Везде, где упал хоть грамм лучистого вещества, начинает зарождаться черная суть. Мы ожидали большего, мы ожидали, что людишки в силу своей глупости сотворят цепную реакцию, и тогда мы воцаримся немедленно, но, наверное, их хранит сам Бог. Однако от истины не уйдешь, и, коль уж связался с лучистой материей, жди приключений. Не взорвется, так где-нибудь точно хлопнет - вопрос времени. Ты смотри, смотри вниз-то, все это уже опылено, и теперь нужно сделать так, чтобы людишки не гадили. Вечно они гадят, приедут с машинами и гадят. Да и слова-то какие мерзкие выбирают: дезактивация, эвакуация, герметизация. Ну уж нет, теперь своего не отдадим. Площадь разделена на вотчины, у каждой вотчины будет свой Хозяин, свое войско. Жаль Веревкина, одним из лучших эмбрионов обладал, жаль. Таких качественных больше нет. Смотри вниз-то, смотри. Нравится?

Вадим посмотрел на реющего рядом синюшного Хирурга и сказал:

- Нравится. Как это может не нравиться?

- Вся планета будет принадлежать нам, - заявил Хирург. - Наконец-то свершится. Не какая-нибудь черная дыра рядом с отхожим местом Галактики, а настоящая планета. Людишки, если кто останется, будут у нас по струнке ходить. Тоже мне, Божьи твари. Сквозь стенку пройти не могут, дверь им подавай. Механизм наехал - и кишки наружу. - И неожиданно добавил: Пойдешь в Хозяева? Большая честь, недаром кандидатом зову.

- А что же сами-то не назначите? - спросил Вадим. - Приказ по подземной канцелярии - и готово. Зачем вам мое согласие?

- Должно быть согласие, - невнятно ответил Хирург. - Без согласия никак нельзя.

"Ясно, не богоугодное это дело", - подумал атеист Вадим и полюбопытствовал:

- А Веревкин давал согласие?

Веревкин к тому времени созрел, - сердито сказал Хирург. - Он уже давно продал... э-э... предложил нам свою душу. У вас, у людей, что, уговаривают идти в начальники?

- Да нет, - подумав, ответил Вадим. - В начальники у нас не пробьешься.

- А тебе, дураку, предлагают, - сказал Хирург. - У тебя же выбора нет: либо в Хозяева, либо в ящик, а коль ты в ящике, то, как согрешивший, как убийца, ты все равно наш, только уже в качестве грешника. Соответственно и обращение: не "Кушать подано, ваше величество!", а "Марш на сковородку, свиная харя". Либо вообще пинок под зад. А копытом-то знаешь, как больно!

Скорость вдруг резко снизилась, и они зависли над каким-то поселком. Далеко внизу по узенькому тротуару семенила букашка-человечек да полз по большой луже крохотный грузовичок, другого движения в поселке не было.

- Пока досюда, - сказал Хирург. - Но ничего, ветерок подует, дождичек прольет - и пошла писать губерния. Все дальше и дальше. Дерьма для опыления хватит. Ну, так что?

- Значит, все равно помирать? - уточнил Вадим, решивший тянуть время до конца. До какого, правда, конца, он не знал.

- Недели три еще - и алее капут, - сказал Хирург. - Но ты нам нужен, нужен живой, поэтому мы тебя, сердечного, подлечим. Ты у нас будешь сверкать и звенеть. Завехрищев пусть гниет в героической могиле, а ты воцаришься над всем этим - спокойный и могущественный, а главное бессмертный. Ну давай, соглашайся.

- Я... - сказал Вадим, и тут вдруг неведомая сила подхватила его и понесла назад, к оплодотворенному черной сутью Объекту.

Хирург мгновенно остался далеко позади.

Все внизу замелькало с бешеной скоростью, секунда-другая - и Вадим открыл глаза.

Он лежал на жестком бетоне, и кислородные баллоны больно давили в спину. Рядом на коленях стоял Хмурый, с силой нажимая обеими руками на грудь и внимательно глядя ему в лицо.

Глава 7 РАЗРЫВ В КОНТИНУУМЕ

- Сами сможете? - спросил Хмурый, отдуваясь. Лицо его под шлемом покрылось мелкими бисеринками пота.

Вадим все отчетливо слышал, видимо, Хмурый включил его рацию.

- Смогу, - сказал Вадим и с усилием встал.