Хозяин берега

На обратном пути мы на скорости проскочили дамбу через залив, нанесённый когда-то на все карты мира. Плотина не возвышалась над окружающей местностью, вся она была внизу, под ногами, с опущенным в её тело городом. С умолкнувшими голосами, с призывами повышать, увеличивать, встречать успехами, рапортовать, единодушно отдавать голоса. Как все петли и удавки, она была куца, крайне уродлива и действенна. Мы миновали её за несколько секунд, а чтобы прочитать все статьи, книги, публикации, посвящённые целесообразности или нецелесообразности дамбы, понадобились бы годы.

Сувалдин сам вёл машину — юркий «Москвич» последнего выпуска. Я сидел сзади — по диагонали, так нам было легче разговаривать.

— Как убийство рыбинспектора? Раскрыли? — спросил Сувалдин.

— Нет пока.

— Я очень надеюсь на начальника инспекции. На Цаххана Алиева. Энергичный товарищ. Жёсткий.

— Большая власть делает таких людей весьма опасными. Сувалдин засмеялся:

— А другие на этой работе и не нужны. Вы считаете браконьерство узловой проблемой в деле защиты осетровых?

— Я человек новый, — отшутился я.

— Там есть отмель. — Директор заповедника показал куда-то вперёд. Это отмель Зубкова. По фамилии прежнего начальника рыбинспекции. Портрет его как лучшего работника был помещён на обложку центрального журнала. А пока журнал печатался, сам Зубков предстал перед судом по обвинению во взяточничестве в крупных размерах и коррупции… — Сувалдин разговорился. Все находится в состоянии единства и борьбы противоположностей, то есть в соответствии с одним из основных законов диалектики. Но есть одно, что в нужную минуту сплачивает тут всех…

— Что же?

— Это звучит по меньшей мере странно. Красная рыба!..

Как мало я знал об этих краях. Моя жизнь только начиналась под знаком пухлогрудой, с полными короткими ногами, молодой синекуры…

Сувалдин вёл машину быстро. Вокруг повторялась обычная круговерть пейзажа. Ближайшая обочина, убегая назад, словно тянула за собой горизонт даль забегала вперёд и некоторое время двигалась вместе с машиной. Только фиолетовая середина пейзажа, вокруг которой всё кружилось, оставалась неподвижной, пока не исчезала позади.

— …Огромный азиатский регион может получить её только отсюда. А что такое красная рыба, икра? Продукты, без которых вы лично абсолютно безболезненно обходитесь… — Он легко, на ходу импровизировал. — Но есть люди, для которых балык, икра, осетрина — ежедневный обязательный атрибут барского стола. И не только аксессуар — но, как где-то на Западе, показатель твоего уровня, принадлежности к определённой части населения. Как марка машины, как фирменный знак костюма, обуви, района, где ты живёшь. Ни одного высокого гостя, представителя центра, человека, от которого хоть что-то зависит, не отпустят отсюда без красной рыбы! Без деликатеса. Ни один уважающий себя функционер не поедет ни в республику, ни тем более в Москву без подарков. Так принято — его и ждут с этим. Не с арбузом же! С рыбой, с икрой…

Он замолчал.

Впереди, на обочине, показались величественные рыжие дромадеры, похожие на сорванные этикетки сигарет «Кемел».

— А где их взять? Вот рыбнадзор и милиция и начинают браконьерские игры на море. Что-то вроде гона. Каждую весну. На днях будем снова свидетелями. Общесетевая операция…

Погода, похоже, портилась. Боковой ветер наносил на трассу ползучие дымящиеся языки песка. Машину начинало водить, как по наледи.

Судя по сводкам, ежегодно проводились большие мероприятия по озеленению Восточнокаспийска и пригородов, в чём отцы города аккуратно отчитывались. Если бы хоть десять процентов было не липой, а реальными посадками, люди бы давно уже жили в джунглях.

— …Обычно обставляют с большой помпой. План игры утверждает высокое начальство…

— Я думал, свою икорку и рыбу они получают из других фондов.

— Не говорите! Фондов всегда не хватает. А тут Кудреватых женит сына, Съедется человек сто добрых молодцев. И каких! И Москва, и Днепропетровск, и Тольятти… Господа, от которых всё зависит! Каждому надо и с собой дать. И не в «дипломат», а тючок… А тут ещё юбилей начальника управления внутренних дел…

— Эминова?

— Да. Сорок лет. Самый молодой генерал в республике. Прочат заместителем министра… Вы знакомы?

— По существу, нет.

— Вы должны знать его жену. Точнее, бывшую его жену. Она судмедэксперт… Мурадова.

— Дина?!

— Да. Толковый специалист, красивая женщина… Сувалдин включил магнитофон. Лайма Вайкуле и Валерий Леонтьев тотчас откликнулись модным шлягером: «А вы вдвоём, но не со мною…»

Сувалдин достал платок, вытер лицо.

— Как вы думаете, может ли заповедник назначить вознаграждение тем, кто обеспечит сохранность птиц? А? У нас с женой нашлись бы свои сбережения…

— Как-то не принято, — сказал я, думая о другом.

— Я знаю. Но что делать?!

Несколько лебедей замечательной красоты плыли к нам по аквамариновой воде.

— Птицы эти были больны, — объяснил Сувалдин. — Ослабели, поэтому вовремя не улетели. Теперь обречены на гибель… Закон жизни: кто вовремя не улетел, тот погибает…

Он замолчал, и до самого города мы больше не разговаривали.