Хозяин болота

Когда двор опустел, а щенок-подросток с восторженным урчанием принялся стягивать со стола брошенное угощение, слепая бабка Алия, о которой в суете забыли, бессильно опустилась на крыльцо. Наверняка ей почудилось, иначе и быть не может. Да и лет прошло сколько…

Но она могла бы всеми богами поклясться, и даже сама присягнуть на воде, что уже слышала этого голос.

* * *

Небесное светило медовыми каплями стекало на частокол леса. Дурное время для божьего суда: ночью вылезают из укрытий твари лесные, сильнее становится нечисть. Однако ждать никто не стал. Куда там! После признания несостоявшейся невесты никто глаз до рассвета не сомкнёт, да трижды обойдёт избу по кругу с горящей лучиной, дабы впущенное ею лихо не пробралось в соседние дома!

Невеста Хозяина болота… И ведь не скажешь, что сболтнула! Волосы Ивы взаправду позеленели, то всякий видел. Хотя Лелея и отшучивалась, что выкрасить косу кто угодно может.

Нет, от таких, как Ива, лучше держаться подальше. Не зря она родилась полумёртвой. Бабка Алия с того света вытаскивала слабое дитятко, не ведая, какую беду оно принесёт спустя годы.

Недобрые мысли одолевали людей, явивших на суд. И уж никак эти люди не были на стороне девицы. К ней и подойти-то боялись, всё рассматривали издали да ловили за воротники любопытных мальчишек, норовящих выдернуть зелёный волосок из головы Ивы. А девка шла гордо, вскинув подбородок. Будто бы и не она вовсе повинна в том, что заместо праздника люди на казнь явились.

Вот и река. Звонкая, быстрая, холодная в самую лютую жару. Бабы вечно спорили, кого из домашних отправить полоскать бельё, ведь покуда вернёшься отогреваться, пальцы занемеют — не разогнёшь.

Когда соседи в нерешительности замерли у края тропки, сбегающей к мосткам, Ива дальше пошла одна. Там, внизу, уже стоял тот, кто вызвался отвечать на суде вместо неё.

Она спустилась и ступила на мостки.

Он не шелохнулся.

Поклонившись спине чужака, Ива молвила:

— Зачем беду кликаешь, добрый молодец? Ты не наш, не тебе за меня отвечать.

Он усмехнулся, ровно каркнул, и принялся раздеваться. Развязал кушак, скинул рубаху. Когда дошла очередь до порток, Ива вспыхнула и отвернулась.

— Что смутилась? Гляди! — поддел её чужак.

Ива стиснула зубы. С берега за ними жадно следили деревенские. Первыми стояли мать с отцом, ни словом не перемолвившиеся с Ивой по дороге. Чуть поодаль — Бран с семьёй. Те о чём-то спорили, но Ива не слышала.

Так уж заведено: тех, кто пришёл на божий суд, надобно осмотреть с темени до пят, проверить, не укрылся ли где потаённый амулет, призывающий милость богов. И только после этого им должно ступать в воду.

Эка невидаль — голый мужик! Будто Ива прежде таких не видала! Они с подружками бегали подглядывать, как засеивают поля. А засеивали их как заведено — без портков. Как же иначе одарить Мать-землю, упросить родить урожай? Только поделившись мужской силой! Ива смотрела лишь однажды, да потом долго заикалась от стеснения всякий раз, как сталкивалась с деревенскими парнями. Подружки же во главе с заводилой-Салой бегали каждый год.

Девица собралась с духом и повернулась. Чужак стоял перед нею в чём мать родила, но ничуть не стеснялся. Ладный да складный. Деревенские мужики к середине лета все загорелые, этот же бледный — мертвец мертвецом. Однако ж под кожей, по-девичьи тонкой, виднелись крепкие мышцы, оплетённые синеватыми жилами. Он подбоченился.

— Ну?

— Нету на тебе оберегов, добрый молодец.

Ей бы сказать это громко да звонко, чтобы все слышали, но Ива едва лепетала, безотчётно краснея.

— Не о том тебя спрашиваю, — едко фыркнул мужчина.

— О чём же?

— О том, хорош ли.

Девица облизнула враз пересохшие губы.

И что тут скажешь? Хорош ли? Пожалуй что и нет. Это Бран был хорош: крепок, синеглаз, с копной льняных кудрей. Силён и широкоплеч, как полагается кузнецу. Ива сама видела, как он одной рукой сминал подкову.

Чужак же… В сёлах про таких презрительно говорили «ишь, благородный!». И это взаправду было про него. Он не двигался, а будто бы плыл. Тягуче, по-жуткому неспешно. Смотрел свысока, говорил отрывисто, точно плетью хлестал.

Но Ива могла поклясться, что красивее мужчины в жизни не встречала…

А на вопрос так и не ответила. Вместо этого крикнула, обращаясь к клюквинчанам:

— Нету оберегов на добром молодце!

Настал черёд ответчика раздеваться.

Бран спустился нехотя, заложив большие пальцы за пояс. Прина и Луг проводили его знаком, ограждающим от всякого зла, — перечёркнутым крест-накрест кругом. Они бы вместе с ним и к реке пошли, и в омут бы нырнули заместо сына, да божий суд не допускал. Приблизится кто вместе с правым и виноватым к воде — великий грех возьмёт. Только старосте, объявляющем начало суда, дозволялось стоять рядом с истцом и ответчиком. Но Нор пока не явился: он и набольшие отделились от шествия, чтобы отыскать в закромах и принести клетушки. Вот потеха будет, если окажется, что их за ненадобностью пустили на дрова!

Кузнец остановился на самом краю мостков. Стянул сапоги и ступнёй попробовал воду — ледяная.

— Дура, — выругался он. — Во что ввязалась? И меня втянула ещё…